Однако отступать и переигрывать стрелку на другое время уже слишком поздно. Придется идти до конца.
И чечен, усилием воли поборов столь непривычное его горячей безжалостной натуре, предательски сковавшее в одно мгновение чувство страха, двинулся навстречу незнакомцу – приземистому, одетому в рыночные шмотки скуластому парню, вдвое моложе его.
Приблизившись на расстояние двух шагов, они остановились почти в центре площадки, оценивающе вглядываясь друг в друга.
Ису поразило выражение холодного решительного безразличия, которое он увидел в карих глазах бросившего ему вызов братилы. В них совершенно не наблюдалось ни страха, ни вполне обычной для столь напряженного момента нервозности.
А ведь этот «пехотинец» еще какие-то две недели назад, до гибели Кая, наверняка всего лишь бомбил торгашей на одной из блошиных толкучек, в компании таких же бывших дворовых хулиганов, которым по причине куриных мозгов продвижение в жесткой воровской иерархии не грезилось даже с бодуна.
Ох, не к добру это, потому что т а к не бывает!..
– Это ты, что ли, «пионер» Чахлый?! – на правах старшего и более авторитетного собеседника первым бросил Костыль, не без труда скорчив на непослушном, застывшем лице презрительную мину.
– Я, – бесцветным голосом ответил Чахлый. – А ты, надо понимать, Костыль… Какие у тебя ко мне претензии? – демонстративно сплюнув под ноги, что было сравнимо с плевком прямо в душу противнику, глухо проговорил молодой бычара.
Внутри чечена моментально вспыхнул и закипел настоящий вулкан ярости.
– Тебе разве не говорили, гнусь липкая, что Северный рынок и еще три точки на районе со дня своего основания под нашей «крышей»?! – цедя каждое слово и выдвинув вперед челюсть, медленно произнес Костыль. – Но ты все-таки не послушал барыгу, взял чужую долю да еще сверх того бабок торгашеских прихватил! Зря ты так сделал, пес бродячий, не по понятиям это… Что ты мне ответишь?!
– Ничего нового, – усмехнулся «пионерский» главарь, обведя надменным взглядом цепных боевиков чечена, ожидающих лишь короткого приказа «фас!», чтобы незамедлительно либо уничтожить, либо профессионально спеленать наглеца, запихав в багажник одной из тачек и тем отложив расправу «на потом», сделав ее вдумчивой и неспешной. – Рынок мой. И остальные фирмы – тоже, – твердо произнес Чахлый. – И вообще, зря ты говорил мне злые и нехорошие слова, Костыль. Длинный язык еще никого до добра не доводил… Смотри, как бы в скором времени тебе не пришлось менять кличку – из Костыля на Инвалидную Каталку.
– Ты еще мне угрожаешь, срань подзаборная?! Да я таких чмырей!.. – дернулся было вперед кавказец, плотно сжав зубы, но, по непонятным окружению причинам, его горячий южный порыв иссяк, как упавшая на раскаленный металл капля воды.
Тут двое из четырех стоящих рядом братков, по-своему оценив обстановку, выхватили из-под курток стволы. Как успел отметить Чахлый – автоматические пистолеты Стечкина, способные стрелять как одиночными, так и очередями. Такая уже серьезно проверенная отечественная волына в ближнем бою мало чем уступала западным компактным автоматам – разве что количеством патронов в обойме. Зато она была меньше весом и объемом – факторами для постоянного ношения далеко не последними.
– Ты все сказал, Костыль? – Чахлый это произнес натурально спокойно, скорчив недовольную рожу и предостерегающе покачав головой. – А теперь послушай меня и не перебивай!.. Смирись с потерей рынка, оптовых складов и компьютерщиков и успокойся, так будет лучше для здоровья. И объясни тему Гиви… Никто ничего не узнает. Для вашей группировки это мелочь – так, капля в море. Худой мир лучше хорошей бойни. По крайней мере, шкуры твоих откормленных бройлеров целее будут. Я – человек не жадный. Все, что я хотел у тебя взять, – я уже взял. Теперь пришла очередь других со мной делиться… Иначе – только война.
– Сопливый щенок, на что ты надеешься?! – коротко, как каркнувшая ворона, хохотнул чечен, повертев головой по сторонам и тем добившись однозначной реакции на мордах боевиков – из восковых масок они превратились в презрительно-шутовские. – Сколько у тебя стволов, сколько людей ты можешь в течение часа поставить под ружье?! Пять?! А может, десять?! У меня их две сотни!..
– Тем хуже для тебя, – нагло ответил Чахлый. – Труднее будет считать трупы. На одних модных ореховых гробах с медными ручками разоришься. Придется оптом заказывать что попроще и подешевле. Из ДСП.
Он откровенно издевался, до последнего храня в начавшейся игре без правил свой основной козырь, спрятанный в кармане куртки.
– Я тебя, червь навозный, убью прямо сейчас! – глухо прошипел Костыль.
– А через полторы секунды получишь пулю прямо в глаз, – пожал плечами Чахлый. – В какой тебе больше хочется, а, Костыль? В правый или левый?! – Насмешливое выражение на лице «пионера» стремительно сменилось на суровое, дьявольское. – Неужели ты считаешь меня настолько глупым, чтобы не позаботиться о безопасности, стоя в одиночку напротив армии твоих головорезов? Стоит им нажать на курок или сделать хоть одно лишнее движение в мою сторону, они подпишут себе и тебе одновременно смертный приговор. С этой площадки не уйдет ни один.
– Ты блефуешь, щенок! – заявил, уже менее задиристо, чечен. – Даже если ты, умник, посадил в этой канаве, – Костыль зло ткнул коротким волосатым пальцем в сторону поля, – пару снайперов, ни хрена у тебя не выйдет! Нас слишком много! Мы кончим вас всех, однозначно!
– Возможно, – с готовностью кивнул Чахлый. – Но только ты этого все равно уже не узнаешь, Костыль, – первая пуля по-любому твоя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109