Как и объясняла Софи, Ник не допускал никаких проявлений слабости и упрямо уверял, что не чувствует боли.— Но почему? — недоуменно допытывалась Лотти у Софи, отправляясь с ней на примерку или за готовыми нарядами. — Чего он боится, если постоянно вынужден оставаться начеку?Долгую минуту сестра Ника смотрела на нее так, словно ответ уже был готов сорваться у нее с языка. Ее синие глаза наполнились печалью.— Надеюсь, когда-нибудь он доверится вам, — тихо произнесла Софи. — Такую ношу нелегко тащить в одиночку. Скорее всего он молчит, не зная, как вы отнесетесь к его признанию.— К признанию в чем? — уточнила Лотти, но Софи не ответила.Что же это за страшная тайна? Лотти напрасно ломала над ней голову. Ей осталось лишь предположить, что Ник кого-то убил — скорее всего в припадке бешенства. Ничего хуже представить себе она не могла. Она помнила о его преступном прошлом и допускала, что прежде он совершал постыдные и достойные осуждения поступки. Но при этом Ник был настолько сдержан, что Лотти всерьез опасалась никогда не узнать, что у него на душе.А в остальном Ник оказался неожиданно нежным и щедрым мужем. Он выспрашивал у Лотти правила этикета, которые вдолбили ей в школе, останавливал ее, просил подробных объяснений. По вечерам он необидно подшучивал над ее скромностью, раздевал ее при свете лампы, целовал с головы до пят, поставив перед зеркалом, выбирал изощренные позы, отчего Лотти становилось и сладко, и стыдно. Ник умел воспламенить ее единственным взглядом, мимолетной лаской, одним словом. Дни проходили, окутанные дымкой любовного влечения, в ежеминутных воспоминаниях друг о друге.Когда прибыли ящики с книгами, Лотти завела обычай по вечерам читать Нику в постели. Иногда, слушая ее чтение, Ник укладывал к себе на колени ее ноги и массировал ступни, щиколотки, перебирал пальцы. Стоило Лотти сделать паузу, и она видела, что Ник смотрит на нее не отрываясь. Это зрелище ему никогда не надоедало, он словно пытался разгадать какую-то тайну, скрытую в глубинах ее глаз.Однажды вечером он взялся учить ее играть в карты и за каждый проигрыш потребовал интимных ласк. Игра завершилась сплетением рук и ног на ковре, причем Лотти задыхающимся голосом обвиняла Ника в мошенничестве. В ответ он лишь усмехнулся, сунул голову к ней под юбку, и обвинения утихли сами собой.Ник оказался замечательным компаньоном — непревзойденным рассказчиком, превосходным танцором, искусным любовником. Он умел дурачиться, но не выглядел при этом глупо, никогда не утрачивал мудрости, которой хватило бы, вероятно, на несколько жизней. Он возил Лотти по Лондону с неиссякаемой энергией, знал буквально все и вся. Не раз на балах по подписке, на вечеринках в узком кругу и даже на прогулках в парке Лотти замечала, какое внимание привлекает ее спутник. Одни считали Ника героем, другие — отщепенцем, но в любом случае стремились познакомиться с ним. Мужчины торопились обменяться с ним рукопожатием и выяснить его мнение по множеству вопросов. Женщины жеманились, хихикали, беззастенчиво флиртовали с ним даже в присутствии Лотти. Подобные авансы донельзя раздражали Лотти, и она вскоре поняла, какие чувства испытывают ревнивые жены.Друзья пригласили Ника и Лотти на спектакль в театр «Друри-Лейн», на сцене которого с помощью сложных машин и световых эффектов было воссоздано грандиозное морское сражение. Актеры, одетые матросами, падали за борт корабля под грохот канонады, на их белых рубашках расцветали алые пятна «крови». Картина оказалась настолько реалистичной, что Лотти зажимала уши ладонями и пряталась за плечом Ника, который напрасно уговаривал ее посмотреть на сцену.Наверное, все дело было в жестокости зрелища или в вине, выпитом за ужином, но Лотти вздохнула с облегчением, покинув свое место в ложе в первом же антракте. Театралы спускались в нижний холл, потягивали прохладительные напитки, возбужденно обменивались свежими впечатлениями. Когда в многолюдном помещении стало душно, Ник оставил Лотти с друзьями, а сам отправился за лимонадом. С принужденной улыбкой Лотти почти не слушала разговор, надеясь, что Ник вскоре вернется. Она не ожидала, что так быстро привыкнет к надежному присутствию мужа.Очередная шутка судьбы: много лет подряд ей внушали, что она принадлежит лорду Раднору, но она так и не свыклась с этой мыслью. А теперь ей казалось совершенно естественным принадлежать почти незнакомому человеку. Она вспомнила предостережение лорда Уэстклиффа, убежденного, что Нику Джентри нельзя доверять. Граф ошибся. Несмотря на сомнительное прошлое, Ник оказался нежным и внимательным мужем, более чем заслуживающим доверия.Лотти украдкой огляделась, надеясь, что Ник уже возвращается, и вдруг ее внимание привлек мужчина, стоящий на расстоянии нескольких ярдов.Раднор. Лотти словно окатили ледяной водой. Все мышцы сжались, она оцепенела от страха, который мучил ее в Гэмпшире. Он стоял отвернувшись, но Лотти отчетливо видела седеющие волосы, надменно вскинутую голову, черную кустистую бровь. Вдруг Раднор обернулся, словно почувствовал ее присутствие в переполненном зале.И сразу же безмолвный ужас Лотти сменился облегчением — это был не Раднор, а совсем другой, хотя и похожий на него человек. Неизвестный кивнул и улыбнулся ей, как делают незнакомцы, случайно встречаясь взглядами. Он отвернулся, а Лотти перевела взгляд на свои руки в бледно-розовых перчатках и попыталась усмирить неистово бьющееся сердце. Последствиями потрясения стали тошнота, ледяной пот и мелкая дрожь. «Ты смешна», — твердила себе Лотти, с ненавистью думая о том, что в панику ее повергает даже вид человека, всего-навсего похожего на Раднора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84