— В игре? — удивилась Лотти. — Значит, вот как ты к этому относишься?— Как все сыщики. Иначе своих противников нам не обхитрить. Надо оставаться отчужденным, не принимать происходящее близко к сердцу — или тебе крышка.— Должно быть, временами хранить равнодушие бывало нелегко.— Никогда! — заверил Ник. — Я умею справляться с чувствами.— Понятно…Похоже, Лотти понимала, что он пытается объяснить ей, но в ее тоне проскальзывали скептические нотки. Как будто она сомневалась в способности Ника справляться с чувствами. Встревоженный и раздосадованный, он умолк, и они продолжили путь вокруг озера. В глубине души Ник признался самому себе, что ему не терпится покинуть этот идиллический уголок Вустершира и вернуться в Лондон. Глава 14 — Кажется, сегодня ты идешь на Боу-стрит? — спросила Лотти, обхватив ладонями чашку с чаем и глядя, как Ник жадно поглощает яичницу, фрукты и сладкие булочки.Ник расплылся в ухмылке:— А почему ты спрашиваешь?Три дня назад они вернулись из Вустершира, и с тех пор Ник успел встретиться с банкирами, нанял агента по недвижимости, побывал у портного и провел целый день в кофейне Тома в обществе друзей. Казалось, он и сегодняшний день намерен посвятить мелким делам, но почему-то интуиция подсказывала Лотти, что ее мужа ждет важный разговор.— Потому, что такое выражение у тебя на лице появляется, только когда тебе предстоит встреча с сэром Грантом или еще с кем-нибудь с Боу-стрит.Подозрительность жены вызвала у Ника улыбку. Порой Лотти напоминала ему бдительного и зоркого терьера-крысолова — такое сравнение он счел бы комплиментом, а Лотти — оскорблением.— Нет, на Боу-стрит я не пойду, — сообщил он. В строгом смысле он сказал правду. — Я просто хотел навестить одного друга. Эдди Сейера. Помнишь, я рассказывал тебе о нем?— Да, помню — он один из сыщиков. — Лотти прищурилась, глядя на мужа поверх края хрупкой чашечки. — И что же вы задумали? Надеюсь, ничего опасного?В ее голосе зазвенело волнение, она окинула мужа взглядом, от которого у Ника учащенно забилось сердце. Ник старался понять, что все это значит. Неужели она волнуется за него, заботится о его безопасности? Никогда прежде она не смотрела на него вот так, и теперь Ник не знал, что ответить.Чтобы выиграть время, он пересадил Лотти к себе на колени.— Нет, ровным счетом ничего, — наконец заявил он, дотрагиваясь губами до ее щеки. Воспламененный вкусом ее кожи, он проложил дорожку до уха, задел тонкую мочку кончиком языка. — Я не настолько смел, чтобы возвращаться к тебе домой покалеченным.Лотти поерзала у него на коленях, по чреслам Ника мгновенно распространился жар.— Где вы договорились встретиться? — продолжала допытываться она.Пропустив вопрос мимо ушей, Ник провел ладонью по лифу ее утреннего платьица из мягкой белой ткани с узором мелких цветочков и листьев. Полукруглый вырез подчеркивал стройность шеи, а она, в свою очередь, была непреодолимым искушением. Прижавшись к ней губами, Ник упивался сладковатым вкусом бархатистой кожи и одновременно пробирался под шуршащие юбки.— Не увиливай от ответа, — выпалила Лотти, но умолкла, когда Ник коснулся ее гладкого бедра.Он совершил открытие, от которого волны возбуждения омыли его тело, а мужское достоинство проворно уперлось в ягодицы Лотти.— Ты не надела панталоны, — пробормотал он, жадно глядя на ее обнаженные ноги.— Сегодня слишком жарко, — задыхаясь, объяснила Лотти, попыталась соскользнуть с его колен, но от ее движений выпуклость под брюками Ника только увеличилась. — Но это еще не значит, что я отказалась от них из-за тебя, и… Ник, прекрати! Слуги могут войти в любую минуту!— Значит, не будем терять времени.— Ты же не любишь спешить… О, Ник…Он добрался до кустика волос между ее бедрами, сладкой вертикальной щелочки, где уже скопилась влага. Ее тело с готовностью отозвалось на прикосновения.— Этим мы займемся на следующей неделе, на балу у Маркенфилдов, — сообщил он, проводя большим пальцем по скользкой складочке. — Я уведу тебя в какой-нибудь укромный уголок, подниму юбки и буду ласкать, пока ты не испытаешь оргазм.— Нет… — слабо запротестовала Лотти, закрывая глаза и чувствуя, как длинный палец проникает в нее.— Да. — Ник извлек наружу мокрый палец и принялся безжалостно теребить затвердевшую бусинку, пока Лотти не начала ритмично содрогаться у него на коленях. — А заглушать все звуки я буду поцелуями, — продолжал шептать он. — А когда ты забьешься в экстазе, мои пальцы будут там… вот так… — И он ввел два пальца в горячую подрагивающую пещеру и заглушил ртом протяжный стон.Насладившись последними блаженными содроганиями разрумянившейся Лотти, Ник оторвался от ее губ и хитро улыбнулся:— Это не слишком быстро для тебя? * * * Пикантное происшествие за завтраком приятно взволновало Ника. Предвкушая то, что ждет его вечером после возвращения домой, он нанял кеб и отправился на встречу с Эдди Сейером. Приезжать верхом или в собственной карете в таверну «Кровавая чаша» — излюбленное место лондонских уголовников — было слишком рискованно.Ник часто бывал в «Кровавой чаше»: таверна находилась неподалеку от Флит-Дич, где когда-то Нику принадлежал притон. Флит-Дич, главная лондонская клоака, рассекала пополам целый район трущоб. Свидетельствуя об основном ремесле обитателей этого района, на его окраинах располагались четыре тюрьмы, в том числе Ньюгейт, Флит и Брайдуэлл.Долгие годы у Ника не было другого дома, кроме этого. Делая головокружительную карьеру в преступном мире, Ник снимал элегантный особняк для встреч с клиентами из высшего света и представителями банков, которые наотрез отказывались появляться в окрестностях Флит-Дич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84