— Меня здесь ждут, — сказал я метрдотелю. — Я пришел повидаться с другом.Он взирал на меня с каменным лицом. Через его плечо я наблюдал за извилистой блондинкой. Ее легко можно было узнать, благодаря афишам, украшавшим вход. Вельма Бейл. И поет, как безумная, низким горячим голосом высокому тощему типу, сидящему за столиком у края площадки.Я остановился у этого столика и посмотрел на высокого тощего типа. У него было треугольное лицо, сужающееся книзу, выгнутые брови и совершенно отсутствовал подбородок. В усах, над тонкой верхней губой, может быть и было десять волосков.Я подсел к столу.— Филлсон? — спросил я.Он оторвал взгляд от Вельмы и посмотрел на меня.— Извините.— Филлсон? — повторил я.— Ну, да. Это мое имя.— Я — Шелл Скотт.Он не моргнул и ресницей.— И что?— Я бы хотел поговорить с вами.Он повернул голову и посмотрел на Вельму Бейл, а потом снова на меня.— Конечно, — сказал он с легким раздражением. — Через несколько минут.После чего все его внимание сосредоточилось на танцплощадке.Вы бы его не осудили.Я сам посмотрел туда же и понял его нежелание разговаривать в этот момент с кем-либо и о чем бы то ни было. Вельма перестала петь и скользнула по кругу в смутно голубом пятне света. Она двигалась с неторопливой свободной грацией дикого обитателя джунглей, и что-то звериное было в уверенных, чувственных колебаниях ее тела. Эта женщина была одета в серебристое платье с глубоким вырезом, которое облегало сладострастные изгибы ее тела, как второй покров из блестящего лака. Высокая, широкая в бедрах, узкая в талии, с полной, слишком полной грудью она двигалась, плавно изгибаясь, словно переливаясь из одного движения в другое под хрипловатые стенания саксофонов, ведущих причудливую мелодию над тяжелым ритмическим уханьем оркестра.Эллис назвал ее «Вельма Бейл — королева стриптиза в Сейбр-клубе». Так вот она, Вельма Бейл, и вот он, стриптиз. Она очень хороша. Это была женщина из другого мира.Внезапно все кончилось, и Вельма исчезла. Яркий свет, заливший комнату, показался кричаще ярким после прозрачного голубого полумрака.— Стаканчик? — Это был Филлсон.— Само собой. Бурбон с содовой.Он подозвал официанта и заказал для меня бурбон с содовой, а для себя — сухого мартини.— Итак, мистер Скотт, да? О чем вы хотели со мной поговорить?— Я — частный сыщик. Расследую дело об убийстве Джона Лоринга.— Лоринга? Боже милостивый! Убит? — у него все-таки был подбородок, он отвалился почти на дюйм.— Убит.— Как же, я знал его. Он был моим учеником.— Знаю. Поэтому я и пришел к вам.С минуту он сидел, качая головой.— Но почему ко мне? Я ничего не знаю о нем как о человеке.— Ничего?— Кроме того, что он был приятный, удивительно глубокий для такого тощего сложения. Он продолжал неопределенно покачивать головой.Официант принес заказанные напитки, и я отхлебнул бурбона.— Как долго Лоринг посещал вашу студию?— Н-ну, точно не скажу. Два месяца, может быть, больше. Но я не вижу, какое отношение...— Просто любопытство. Мне бы хотелось взглянуть на кое-какие его работы. О'кей?— Конечно. Разумеется, он только начинал. И не очень успешно.— Когда?— Что, когда?— Когда я могу посмотреть?— Завтра. Скажем, в три или четыре.— Скажем, в четыре.Он кивнул, и я спросил:— Насчет Лоринга. Он никогда не говорил с вами о каких-нибудь своих неприятностях? О том, что могло его беспокоить?Филлсон покачал головой.— Все, о чем мы с Лорингом когда-либо говорили, относилось только к живописи. Его личная жизнь была абсолютно его делом. — Он резко добавил: — Сожалею, что не могу помочь вам, мистер Скотт. — Разговор наш был явно закончен. Я поблагодарил его, встал и подошел к бару.Опрокинув еще стаканчик для ровного счета, я стал рассматривать помещение. В нескольких футах от конца стойки была задрапированная портьерой арка, через которую входили и уходили танцовщицы. Стены украшали фрески.Огни пригасли и, прорезав табачный дым, луч прожектора упал на конферансье, который объявил, что представление закончено. Он призвал всех и каждого, не теряя времени, пить в течение следующего часа. Ха-ха-ха! С небрежным видом я прошел вдоль стойки бара под задрапированную арку во внутреннее помещение. Никто меня не остановил.Девушки в различных стадиях одетости или раздетости стояли, болтали, курили или шныряли вокруг, и все выглядели ужасно мило и симпатично. С минуту я наблюдал за ними, потом остановил маленькую живую брюнетку с золотой цепочкой на шее и в кружевном бюстгальтере.— Где мне найти Вельму Бейл?Она указала на дверь как раз напротив меня.— Вон там.— Спасибо, красавица.Я оглядел ее. Это доставило мне истинное удовольствие. На улице она выглядела бы отлично. Она только что закончила свое выступление, состоявшее в том, что она танцевала, имея на себе не больше, чем пол-унции одежды. Так что сейчас она выглядела лучше, чем отлично.Я сказал ей об этом.В ответ она сморщила носик, но повернулась на каблуках и, пританцовывая, пошла прочь. Я проводил ее взглядом. Она открыла одну из дверей и прежде чем войти, обернулась и посмотрела на меня.Я подошел к двери в уборную Вельмы и постучал. Что-то скребло у меня в мозгу, пока я ждал, но я никак не мог поймать и определить, что это. Никакого ответа. Я постучал еще раз. Наконец я обнаглел и открыл дверь. Ничего. Серебристое платье с низким вырезом, подвешенное на плечиках, выглядело сейчас совершенно иначе, вокруг были разбросаны какие-то пустяки, предметы туалета, но Вельмы не было. Видимо, я слишком медлил над стаканом бурбона.Я вернулся в бар и снова уселся на высоком стуле. За двойной порцией бурбона я налег на свои мозги, спрашивая себя, что же такое там скребло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56