Я впервые подумал о себе.Верблюжий Нос все еще лежал на мне. Я сгреб его сверху за воротник и стащил вниз. Моя рука стала мокрой и липкой. Это была его кровь. Я ощупал другой рукой свои грудь и живот. О'кей. Верблюжий Нос получил все пули, предназначенные мне.По крайней мере, я жив, но ни один из этих типов не мог теперь сказать, кто их натравил на меня. Это была третья попытка разделаться со мной, и она должна была закончиться удачей. Ведь в третий раз чары действуют безотказно!Это начинало меня раздражать.Шатаясь, я поднялся и почувствовал острую боль. Первая пуля, которая меня задела, проделала бороздку в моей щеке. Ну, бриться она мне не помешает. Я вытащил из маленького кармана свой револьвер и быстро покинул поле боя. * * * Я проехал в своем закрытом «кадиллаке» четыре квартала, выжимая в хвост и гриву все его сто пятьдесят лошадиных сил, когда услышал резко возрастающий вой полицейских сирен и сообразил, что на брошенном мной пистолете остались отпечатки моих пальцев. А ну их к дьяволу! Сейчас я не могу позволить себе встречу с полицией. Я чувствовал, как мной овладевает бешенство, хотя и не знал еще, против кого оно направлено.Я подъехал к стоянке у клуба Ланей на Уилшир-стрит. В клубе, за стаканом мартини, я думал о Вельме и Филлсоне, о миссис Лоринг и о Нэнси, о живой маленькой танцовщице в бюстгальтере из ничего. Я потратил один никель и позвонил Нэнси тут же, прямо из клуба.— Алло.Голос был напевный, как музыка.— Нэнси?— Угу. Кто это? Большой блондин?— Ага. Шелл. Помните? Я сказал, что позвоню.— Конечно. Я на это надеялась.— Послушайте, — сказал я, — мне бы хотелось еще кое о чем поговорить с вами. Не поздно?— Никогда не поздно, Шелл. Вы сейчас где?— Клуб Ланей на Уилшир. Через несколько минут я за вами заеду.— Пустяки, Шелл, это же совсем рядом. Я сама приеду. Закажите мне двойную порцию виски.— Ого?Она весело рассмеялась.— Я пошутила. Можете заказать для меня коктейль. * * * Нэнси не теряла времени. Не успел официант принести для нее коктейль, а для меня бурбон, как она явилась. Она была уже не в свитере и юбке, как раньше, и вид у нее был просто потрясающий. На ней было черное платье с открытыми плечами.Как оно держалось на ней, было очевидно, и то, на чем оно держалось, тем более. Ее вид вызывал во мне восхищение.Она скользнула в кресло рядом со мной и сказала:— Уберите глаза туда, где им положено быть.Посмеиваясь, я смотрел на нее.— Вам ли говорить мне, где им положено быть, когда вы в таком платье! Вы хорошо смотритесь, Нэнси.— Благодарю вас, сэр.После легкой перепалки я подошел к главному.— Послушайте, Нэнси, дела принимают серьезный оборот. Началась «горячая» война.Большие невинные глаза раскрылись еще шире.— В вас кто-то стрелял?— Пока еще не очень успешно. Но чем черт не шутит? Может вы знаете что-нибудь такое, что облегчит мою задачу, поможет мне.— Если смогу, Шелл.— Подумайте, не было ли кого-нибудь или чего-нибудь, что портило жизнь вашему отчиму?Она отрицательно тряхнула головой, так, что ее рыжие волосы взметнулись вокруг лица.Я сказал:— Я слишком далеко зашел, чтобы идти на попятную, даже если бы хотел. Лоринга убили, когда он был в моей конторе. Как раз перед этим он сказал что-то о шантаже. Вам это ни о чем не говорит?Она снова покачала головой.— Мне очень жаль, Шелл. Фактически я с ним не общалась.— В самом деле? Ну, тогда скажите, если вы не против, — почему ваша мать наняла частного сыщика, чтобы следить за ним?Она отпила коктейль и медленно сказала:— Мама хотела развестись с Джоном. По-настоящему. Он был просто паразитом. Он и женился на маме из-за денег. У него совсем не было денег, ну, может быть, всего несколько тысяч долларов, которые он выудил у мамы под различными предлогами. Только я думаю, что он все истратил, а она последнее время отказалась финансировать его так называемые предприятия. Он не хотел добровольно дать ей развод, говорил, что будет бороться до конца, грозился даже собрать против нее факты и добиться алиментов. — Она сжала губы. — Алиментов — от нее! Можете себе представить? Вот Эллис этим и занимался — поисками основания для развода, чтобы он не смог вывернуться. У мамы ведь масса времени и денег, так что она объяснила Эллису, что ей нужно, и предоставила ему действовать. Она бы не сделала ничего нечестного. Она только хотела уличить Джона в чем-нибудь, что он действительно сделал.Я спросил:— Вы думаете, Эллис действительно нашел что-то против мистера Лоринга?— Да нет, наверное. Если бы нашел, он тут же сказал бы матери. Ведь она ему за это платила. А что?— Нет, ничего, — сказал я. — Это неважно.Мы заказали еще выпивку. Я отпивал понемногу и думал. Быть может, мои возлияния начали на меня действовать, но только все в этом деле стало казаться мне каким-то бредом сумасшедшего. Я мысленно вернулся к моменту, когда Лоринг явился ко мне в контору. Я перебрал все, что мне говорили и что с тех пор случилось.Я спокойно прихлебывал свой бурбон и рисовал пальцем узоры из пролитой на стол капли с чувством благодарности за то, что Нэнси молча сидит рядом со мной. Я усиленно шевелил мозгами, неподвижно восседая на высоком стуле.И вдруг меня осенило. Меня внезапно осенило, и я ударил себя ладонью по лбу. Бармен искоса бросил на меня враждебный взгляд и уставился вниз на свой оставшийся ему от войны протез.— В чем дело? — сказала Нэнси.Я сказал:— Детка, ступай-ка домой. У папы кое-какие дела.— До скорого?— Ага. До скорого. * * * Я постучал в комнату 316 в отеле «Брэнлон» на Кауэнга. Адрес я получил у бармена в Сейбр-клубе за пять долларов, и на этот раз Вельма была дома.Она широко распахнула дверь и встала предо мной на пороге в розовом неглиже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56