Я подумал, что он отпелся. Но нет, это был еще не конец. Последовала серия десятисекундных интервью. Сначала с полицейским офицером, чувствующем себя не в своей тарелке. Я знал его хорошо, и он знал меня... Офицер говорил, что когда раздался звонок, он отвечал на него. Голос звучал не совсем, как у Скотта, что он сказал об этом человеку, позвонившему в полицию, и что он знает...
Его отключили, рот у него продолжал открываться, и я уверен, что он сказал о том, что убежден в моей непричастности к этой истории. Он был одним из тех, кто знал меня. Конечно, ему заткнули рот, такое заявление не устраивало Бэрона. «Выкопали» и пожилую пару, видевшую, как я стрелял из окна по машине Кончака, и того мальчишку, который сумел только с восхищением повторить:
– Да, сэр. Бах-бах-бах! Я не знаю, сколько раз.
И в завершение всего – моя фотография.
Я выглядел со своими белесыми волосами, перебитым когда-то носом и оторванной мочкой уха, как дракула, выползший на окровавленный берег. На снимке все казалось каким-то зловещим и неестественным. Где они только раздобыли этот снимок? Или же тут была пущена в ход специальная подсветка? А может искусная ретушь? Во всяком случае, этой фотографии я никогда не видел.
Камера вернулась снова к трупу невинной жертвы, после этого нам опять показали свежее, красивое лицо Бэрона.
– Разрешите мне напомнить вам еще раз, что пока нет никаких данных, никаких реальных оснований связывать мистера Скотта с этим отвратительным преступлением.
Черта с два, не было. Вся эта передача была построена таким образом, чтобы зрители не могли даже сомневаться в моей виновности.
– Но поскольку мертвая девушка была найдена изнасилованной в его апартаментах, и видели, как он стрелял из пистолета в двух прохожих, а затем, видимо, инкогнито позвонил в полицию, прежде чем поспешно удрать с места преступления в своей машине...
Вот ведь мерзавец! И это не позабыл, чтобы представить меня проклятым капиталистом! Теперь у меня будут настоящие неприятности.
– Полиция разыскивает его.
Основной диктор сказал:
– Благодарю вас, Гарри Бэрон.
После этого нам показали смазливую девицу, сидящую в ванной, наполненной мыльной пеной. Реклама нового туалетного мыла.
Я поднялся.
– Стив, ты еще здесь?
Вид у него был скверный. Наверное, не лучше, чем у меня.
– Стив, – сказал я, – я этого не делал. Передачу подготовили умные негодяи... Мне придется самому со всеми разобраться. Но я не делал того, что они мне здесь приписали.
– Очень рад, – голос его звучал глухо.
– Я, разумеется, должен уехать. Тебя линчуют, если меня найдут в твоем доме. Но я хочу попросить тебя об одной услуге.
– Конечно, конечно, – ответил он слишком торопливо.
– Сначала разреши мне воспользоваться твоим телефоном. Потом я постараюсь уехать куда-нибудь подальше. Они считают, что я это уже сделал в своей машине. Не могу ли я воспользоваться твоей? Черт возьми, ты можешь заявить, что я украл ее. Мне безразлично.
– Конечно, конечно...
Я позвонил Сэмсону.
– Боже! Где ты есть?
– Сэм, не упоминай моего имени. Ты слышал вечерние известия?
– Нет, но я...
– Слушай, в моем распоряжении всего минута. Вот что случилось... Черт, ты намерен проследить этот звонок?
– Шелл, ты должен приехать. Немедленно. Я встану за тебя...
– Приеду, когда сам изобличу убийцу. Только так, Сэм. Даю тебе честное слово, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы разобраться в том, что творится.
– Расскажи с самого начала...
Я повесил трубку, хорошо зная моего лучшего друга. Честный, преданный коп, он не станет лгать ни за меня, ни мне. Он обязан разыскать меня, и он приложит все силы для этого. А потом будет самозабвенно сражаться вплоть до Верховного суда, помогая мне доказать, что я этого не делал.
– Живее ключи, Стив! – сказал я.
– Полиция выехала?
– У Сэма не было времени проследить звонок, но я поехал. Послушай, если ты беспокоишься...
– Нет, Шелл.
Наконец-то он улыбнулся.
– Я знаю, что ты не взорвал Сити Холл и не натворил ничего постыдного. Но, братец, это подавляет. Черт возьми, из-за чего все они на тебя набросились?
Этот вопрос мучил и меня. Да, почему? Обрушились на меня далеко не все. Из-за чего? Выступали трое, однако они постарались, чтобы их мысли и мнения прочно вошли в сознание миллионов, именно миллионов, слушателей. И среди них находились те, кто «намотал на ус» все те «факты», которые преподнесла троица.
Самое же непонятное было то, что все трое, Юлисс Себастьян, Мордехай Витерс и Гарри Бэрон, так убедительно и складно лгали. Конечно, они подействовали на многих людей. Но я вовсе не собирался тихонько лечь на постели, скрестить руки и умереть! Нет, я буду бороться!

Глава 14

Я добрался до святилища, до своего временного убежища.
Оно называлось «Браун-мотель». Это было старенькое, очень чистенькое заведение на Адамс-бульваре. По всей вероятности его владельца звали мистером Брауном. Догадайтесь, о чем я тогда думал? После всех переживаний, когда ночь еще не кончилась? Я думал о том, ох, до чего же я голоден и что ночь все еще не кончается.
Когда вас мучает голод, все остальное отступает на задний план. Конечно, мне известно, что люди постились. Другие объявляли голодовки, не ели по десять, двадцать, пятьдесят дней, и это их не убивало. Но это было невесело! Меня мучило еще и то, что пустота в желудке, которая сопровождалась не только зловещим урчанием и «сосанием» под ложечкой, затрудняла также работу мозга. Конечно, я надеялся, что моя голова меня не подведет, хотя бы на то время, пока я не выберусь из этой заварухи.
Мое положение казалось аховым.
По дороге сюда я воспользовался двумя телефонами, оба раза, чтобы позвонить Сэмсону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48