Но господин Васкес наверняка поверил мне. «И кто это тут? Гадом буду, точно не ты», – сказал он Лусинде. «Парень, Чарлз, на тебя нисколько не похож», – мне.
Васкес искал, кого ограбить сегодня утром. И нашел идеальные жертвы. Потому что мы вынуждены будем скрывать ограбление.
– Что делать?
Лусинда задала мне тот же вопрос, что и я ей в гостиничном номере. Похоже, и ей показалось: в нашем случае любые меры недостаточны.
– Не знаю.
– Чарлз…
– Да?
– А что, если он…
– Что?
– Не важно.
– Если он что, Лусинда?
В сущности, я не хотел знать, что она намеревалась мне сказать. Не желал это услышать. Только не теперь. Не сейчас.
– Проехали. Так что же нам делать, Чарлз?
– Может, то, что отвергли раньше, – обратиться в полицию?
– Я ничего не собираюсь рассказывать мужу. – Она проговорила это с чувством – властно, пресекая все дальнейшие споры. – Я сумела вынести – вынесешь и ты.
Она словно упрекала: меня изнасиловали. Шесть раз подряд. А ты сидел и ничего не делал. Значит, раз молчу я, можешь молчать и ты. Должен.
– Хорошо, – согласился я. – Если он опять позвонит, я с ним поговорю и выясню, что ему нужно.

* * *

Диана принялась ухаживать за мной, едва я переступил порог дома. И Анна тоже. Наверное, дочь обрадовалась, что, кроме нее, в семье кто-то еще нуждается в медицинской помощи. Принесла компресс, положила на мой распухший нос и поглаживала по руке, пока я полумертвый лежал на кровати.
Я снова оказался в лоне семьи, довольный, благодарный, – живое воплощение блаженства.
Но вздрагивал каждый раз, когда звонил телефон, словно меня снова били в живот.
Приятельница Дианы. Звонок с предложением выбрать ипотечного брокера. Моя секретарша, желающая узнать, как я себя чувствую.
Каждый звонок мог оказаться предпоследним.
И все меня спрашивали, как я разбил нос. Особенно усердствовала Анна, она удивлялась: неужели можно быть таким неуклюжим? Господи, вылезать из такси и угодить прямо в яму!
Я отвечал, что мне неприятно об этом вспоминать, а сам думал: «Многократное повторение старой лжи не является ли новой ложью?» Особенно неприятно было врать в то время, как дочь прикладывала к носу влажное полотенце, а жена демонстрировала безграничную любовь.
Я сел перед телевизором и попытался сосредоточиться на игре любимого баскетбольного клуба. Но не мог – мысли постоянно разбегались. Я вспомнил, что в «Индиана пейсерз» есть игрок, похожий на… Темный, но не негр, а латиноамериканец. Его фамилия Лопес. Стоит в задней линии. Конечно, он повыше ростом, но здорово смахивает…
– Какой счет? – спросила Анна. Она в девять лет перестала смотреть со мной баскетбольные матчи, но теперь проявляла внимание к искалеченному отцу.
– Мы продуваем. – Самый верный ответ, пусть даже я не знаю истинного счета.
В этот момент в углу экрана появились цифры: ньюйоркцы проигрывали четыре очка.
– Восемьдесят шесть на восемьдесят два, – прочитала Анна.
– Разрыв небольшой, – отозвался я. – Хороший результат.
– Папа?
– Да?
– Ты когда-нибудь играл в баскетбол?
– Конечно.
– В команде?
– Нет.
– А как?
– С друзьями, в парке.
С Гарри Миллером, Брайаном Тимински, Билли Сейденом. Мы вместе росли, и они были моими закадычными дружками, но постепенно все исчезли с горизонта. Много лет назад. Я встретил как-то Билли Сейдена в супермаркете, но не подошел и не поздоровался.
Я обнял Анну, хотел ей сказать насчет любви и жизни. Как эти вещи уходят, если их не держать, и как надо ревностно оберегать то, что тебе важно. Но не смог подобрать нужных слов.
Потому что зазвонил телефон.
Анна подняла трубку после второго звонка.
– Тебя.
– Кто?
– Какой-то латинос.

Сошедший с рельсов. 13

– Привет, Чарлз.
Этот голос совершенно не вязался с домашней обстановкой. Он принадлежал пропахшему кровью гостиничному номеру. Он звучал дико в моем безопасном пристанище. Или я ошибаюсь и родные стены больше не гарантируют безопасности?
– Привет.
– Ты как, Чарлз?
– Что тебе надо?
– Ты в порядке, Чарлз?
– В полном. Что ты хочешь?
– Ты уверен, что ты в порядке?
– Уверен.
– Не дуришь? Не побежишь к копам?
Лусинда была права: он хотел выяснить, не обращались ли мы в полицию.
– Знаю-знаю, ты обещал и все такое. Но мы с тобой еще не так хорошо знакомы. Понимаешь, что я имею в виду?
– Я не обращался в полицию, – ответил я.
Приходилось говорить тихо. Я выставил Анну за дверь, но кто знает, в какой момент дочь захочет вернуться! И не следует забывать о Диане – она могла поднять трубку параллельного телефона, заинтересовавшись, с кем я говорю.
– Это хорошо, Чарлз.
– Что ты хочешь? – спросил я.
– Чего я хочу?
– Послушай…
– Я хочу, чтобы ты со мной не дурил. Расскажешь копам, придется рассказать и своей благоверной. Объяснить, как ты натягивал эту Лусинду. Ты этого хочешь, Чарлз?
Он выложил все напрямик. Растолковал самую суть дела, если я чего-то еще не понял.
– Я не собираюсь в полицию, – повторил я.
– Это хорошо, Чарлз. Но вот что еще: мне нужно немного взаймы.
Вот оно. Именно об этом Лусинда собиралась спросить меня по телефону. «А что, если он…» – и осеклась. Если бы она завершила фразу, то сказала бы: «А что, если он потребует денег?»
– Знаешь, мне очень неприятно клянчить, – продолжал Васкес, – но я немного поиздержался.
– Не знаю, за кого ты меня принимаешь…
– Мне нужно совсем немного, Чарлз, я прошу небольшую ссуду. Скажем, десять штук.
– У меня нет десяти штук.
– У тебя нет десяти штук?..
– Нет.
Я решил, что разговор закончен, но не тут-то было.
– Черт… Это проблема.
– Я не держу наличность просто так.
– Настоящая проблема, Чарлз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74