ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Значит, у нее тоже есть дети. Конечно, а как же иначе?
– Дочери? – спросил Чарлз.
– Одна.
– Отлично. Я показал вам свою. Теперь ваша очередь.
Она рассмеялась. Один-ноль в пользу Чарлза-ловеласа. Она потянулась за сумкой – из тех, что отличаются множеством всяческих вместилищ. Такие сумки можно брать в походы, если бы их не делали из самой дорогой кожи. Лусинда нашла бумажник, открыла и продемонстрировала фотографию.
На снимке была изображена очень симпатичная девчушка лет пяти на качелях, наверное, за городом. Белокурые волосы разлетелись в разные стороны. Веснушчатое лицо, круглые коленки и очаровательная улыбка.
– Она восхитительна, – похвалил Чарлз и не покривил душой.
– Спасибо. А то я иногда совершенно об этом забываю. – Лусинда явно подстраивалась под его родительский тон. – Ваша, насколько можно судить, тоже очень мила.
– Ангел, – ответил Чарлз и тут же пожалел, что это слово сорвалось у него с языка.
Подошел кондуктор и попросил предъявить билеты. Чарлз чуть было не полюбопытствовал, не вспомнил ли он теперь эту женщину. Ведь кондуктор так и пялился на ее ноги.
– Вот, – сказала она, когда кондуктор наконец исчез. – Это вам. – И подала Чарлзу долларовую бумажку.
– А как же проценты?
– На сей раз прощаю.
Его заинтриговало, что означало «на сей раз».
– Я не помню, чтобы на вас были очки, – сказал он.
– Надо приобрести новые контактные линзы.
– Кстати, очки вам очень идут.
– Вы так считаете?
– Да.
– Я не слишком серьезная?
– Мне нравятся серьезные.
– Почему?
– Что «почему»? Почему мне нравятся серьезные?
– Да, Чарлз, почему вам нравятся серьезные?
– Если серьезно… не знаю.
Лусинда улыбнулась:
– А вы забавный.
– Стараюсь.
Они проезжали Роквилл-центр, и из окна вагона стал хорошо виден кинотеатр, куда он часто водил Диану. На мгновение в голове возникла сюрреалистическая мешанина, и Чарлз представил, что крепко зацепился в своей новой Вселенной – устроился с удобствами в Чарлзвилле. Они недавно поженились с Лусиндой и вот едут вместе на работу и треплются о недавнем медовом месяце. Где же они его провели? Ах да, на Кауаи Кауаи – гористый остров округлой формы, самый северный в гряде Гавайских островов.

. Две недели в шикарном номере в тамошнем «Хилтоне». Уже подумывают заводить детей – в конце концов, они же не молодеют. Девочку и мальчика, решили они. Хотя пол не имеет особого значения – были бы здоровы…
– Трудный предстоит денек? – спросила Лусинда.
– Трудный? Конечно.
Придется отбрехиваться от рассерженных заказчиков, которые явятся по его душу, и отмахиваться от начальников, которые так и норовят его предать. На какую-то долю секунды Чарлзу захотелось поделиться с ней неприятностями и, найдя теплое местечко у нее на плече, выплакаться.
– У меня тоже.
– Что?
– Будет нелегкий день.
– Наверное, в эти дни много неприятных звонков.
– Если считать неприятным звонком, когда тебя грозят убить, то – да.
– А вы тоже забавная, – улыбнулся Чарлз.
– Полагаете?
– Во времена, получше нынешних, вы, наверное, нравились клиентам.
– Шутите? Они же всегда считают, что вы зарабатываете им недостаточно денег. У каждого находится кузен, свояк или бабушка, чей капитал вырос в шестьдесят четыре раза против его.
– Понятно. Это что-то вроде метания стрел.
– Именно. Только теперь все мечут стрелы в меня.
Чарлзу показалось, что он различил в ее речи легкий акцент.
– Вы родились в Нью-Йорке?
– Нет, в Техасе. Я из семьи военного. Росла везде и нигде.
– Должно быть, пришлось несладко. – Чарлз решил, что подобное заключение как нельзя точнее соответствует его банальной внешности.
– Раз в полгода лучшие подруги меняют имена. Но с другой стороны, и ты можешь постоянно обновляться. Если прокололась на чем-то в Амарилло, то в Сарасоте ни к чему об этом знать. Все чисто.
– Ясно, – хмыкнул Чарлз.
Пассажир напротив притворялся, будто читает газету, но на самом деле занимался тем же самым, чем недавно кондуктор: использовал любую возможность поглазеть на ляжки Лусинды. И Чарлза охватила законная гордость собственника, хотя его права на Лусинду действовали всего лишь в течение двадцати минут поездки до Пен-стейшн.
– И часто это случается? – спросил Чарлз.
– Что? – не поняла она.
– Такие неприятности с вами.
– Раз или два. Бунтовала против авторитетов.
– Это ваше определение?
– Нет – их. Я называла это просто надраться.
– Авторитеты – ваши родители?
– Да. И военный психиатр, к которому меня заставляли ходить.
– И как это было?
– Вам когда-нибудь приходилось общаться с военным психиатром?
– Полная некомпетентность? Преступная небрежность в лечении больных? Нет.
Лусинда рассмеялась:
– Я же говорила, вы забавный.
«Ну конечно, обхохочешься».
– Позвоните и расскажите об этом моим заказчикам.
– Непременно. Как дела на работе?
– Прекрасно.
– Вы говорили, что занимаетесь… Рекламой?
– Рекламой.
– И как дела у нас нынче с рекламой?
– Бывают хорошие деньки, бывают плохие.
– И?
– "И"?
– Как насчет сегодня?
– Меня убьют – просто разотрут в мелкий порошок.
– Давайте, продолжайте. Вы пожалуетесь на свои неприятности, я на свои. Честная сделка.
И черт побери, он все ей рассказал!
Сначала решил признаться, что у него небольшие проблемы с заказчиком, но, начав, не сумел остановиться. Слушал себя и изумлялся, до чего же разоткровенничался насчет недавнего Sturm und Drang Буря и натиск (нем.). Так называлось течение в немецкой литературе конца XVIII в.

в их конторе. Негодующая Эллен Вайшлер. Гнусный предатель Элиот. Несправедливость всего, что случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики