легкая потливость, тупая боль в груди, небольшая тошнота. Стоило ему собраться идти дальше, как возникали такие симптомы.
Или того хуже.
Трудность заключалась в том, что он, как и Диана, считал неверность не просто загулом, а предательством. А предательство ассоциировалось в его голове с Бенедиктом Арнольдом Бенедикт Арнольд (1741–1801) – герой Войны за независимость. В июне 1778 г. был назначен военным комендантом города Филадельфии. Вел расточительный образ жизни, наделал долгов и, обиженный на конгресс, задержавший ему присвоение генеральского чина, за 20 тысяч фунтов предложил англичанам секреты форта Уэст-Пойнт.

и скандалом «Блэк сокс» «Блэк сокс» – ироническое прозвище скандала, потрясшего мир бейсбола в 1919–1920 гг. и приведшего к радикальной реорганизации его управленческих структур. Скандал разгорелся после того, как игрок «Чикаго уайт сокс» признался, что получил взятку за то, чтобы повлиять на итоги чемпионата 1919 г.

. Предателя либо проклинают, либо казнят. Кроме того, Чарлз любил жену. Во всяком случае, любил ее постоянное присутствие рядом.
Но все это было до того, как жизнь его предала. До того, как он начал мечтать о переселении в параллельную Вселенную.
– Неважно выглядишь, – встревожился Уинстон. – Это, часом, не заразно?
– Нет.
Разве можно подхватить то, что случилось с ним?
– Вот и Дик Лемберг тоже так говорил.
– Дик Лемберг – кто это такой?
– Никто не знает. Умер, и все.
– Спасибо, успокоил, – заметил Чарлз.
– Даю тебе наколку, – продолжал Уинстон.
– Наколку?
– Насчет остальных игроков. Трое из Американской лиги.
– А почему ты не сказал, что четверо из Национальной?
– А ты ничего, в порядке, соображаешь.
Уинстон не обладал менталитетом «синего воротничка», зато имел комплекцию работяги. Казалось, он способен побить любого, стоит лишь захотеть. На предплечье у него красовалась татуировка «АБ».
– Совершил ошибку, – как-то признался он Чарлзу.
– Что сделал наколку?
– Да нет, что встречался с этой девахой, Амандой Барнс. А тату мне нравится. Кстати, я совсем не уверен, – сказал он, вставая и собираясь уходить, – что это семь игроков с одиннадцатью буквами в фамилиях, а не наоборот. Мы трепались об этом с одним парнем около двух ночи. Так что, может, я и перепутал.

* * *

Они встретились в итальянском ресторане на пересечении Пятьдесят шестой и Восьмой улиц, о котором шла слава, что сюда захаживал Фрэнк Синатра.
Наряд Лусинды потряс его, если считать признаком потрясения глаза, увлажнившиеся от обожания и возбуждения. На ней была блузка с треугольным вырезом, которая не висела, не ниспадала, не скрывала, а облегала.
Возможно, всему виной были расходившиеся нервы. Это как встреча с поставщиком: никогда не знаешь, чего ожидать.
И посему Чарлз задал ей вопрос, словно товарищу по работе:
– Чем занимается ваш муж?
– Играет в гольф, – ответила она.
– За деньги?
– Надеюсь, нет.
– И как долго вы…
– Женаты? Достаточно, чтобы не сразу вспомнить. А вы?
– Восемнадцать лет. – Чарлзу не требовалось производить подсчетов. Да и не хотелось. Хотя, если так рассудить, разве их разговор о супругах не являлся свидетельством того, что между ними не происходило ровно ничего предосудительного, что все оставалось абсолютно невинным?
– Восемнадцать лет назад я училась в начальной школе, – заметила Лусинда.
И Чарлз мгновенно начал подсчитывать, сколько ей лет. Что-то около тридцати?
– Ну так что там у вас? – спросила она. – Снова нож в спину?
– Получил новый заказ на рекламу.
– Неужели?
– Какой-то аспирин. Врачи утверждают, будто он в два раза действеннее нынешнего.
– Поразительно!
– Впрочем, те же врачи теперь вообще не рекомендуют употреблять аспирин.
– И что вы собираетесь делать?
– Понятия не имею. Сплошная головная боль.
Лусинда рассмеялась. У нее были тонкие запястья и сужающиеся к кончикам пальцы, которыми она смахивала длинные темные волосы с глаз – точнее, с одного глаза, и Чарлз вспомнил Веронику Лейк в «Этом наемном убийце».
– Как вы оказались…
– В рекламе? Никто не знает, как оказывается в рекламе. Таинство. Вдруг вы в деле – и все.
– Нечто вроде брака?
– Брака? Боюсь, что не совсем вас понимаю.
– Хотите – верьте, хотите – нет, я не помню, чтобы стремилась замуж. Не припоминаю, как говорила «да». Хотя определенно говорила.
Лусинда повернула кольцо с алмазом, словно желала убедиться, что оно на пальце и она в самом деле замужем. Неужели обаяние Чарлза заставило ее забыть о семье?
– Вы познакомились с мужем в Техасе?
– Нет. В Техасе я покуривала травку и считалась пропащей.
– Ах да, вы же были юной правонарушительницей.
– В Амарилло это называлось бунтарством. А вы? Что поделывал юный Чарлз?
– Боюсь, что жил паинькой. Юный Чарлз много читал и вовремя сдавал сочинения и курсовые работы.
– Значит, вы были тем самым увальнем, над которым все потешались?
– Увы.

* * *

Чарлз купался в отсветах недавнего свидания.
И к сожалению, таращился на папку с названием «Обзор пожеланий заказчика».
Реклама болеутоляющих и моющих средств, как и деодорантов, далеко не всегда вызывает восторг у исполнителя. Рекламщики живут в мире, который мало замечает их работу, исключая, конечно, заказчиков. Зато те устраивают постоянный экзамен, переэкзаменовку и снова экзамен их задумкам. И как бы удачно ни складывались отношения, дело все равно кончается домохозяйкой, волокущей к телеобъективу сумку с товаром и клянущейся, что теперь ее жизнь круто изменилась.
Чарлз унаследовал не только заказ, но и начатую работу. Ее успели проверить и перепроверить, а затем отослали в три торговых дома для обеспечения финансированием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74