Заметно было, что парни, взявшие меня в плотное кольцо, здорово волнуются.
Хотя и старались казаться крутыми, но напряженные позы, немигающие глаза
и тревожное молчание выдавали их с потрохами.
Впрочем, странно было бы ожидать чего-то иного Ц уж больно время, место и
суть операции располагали к волнению. При таких обстоятельствах каменн
ым нужно быть, чтобы оставаться спокойным.
Упреждая глупую случайность, я сразу предупредил:
Ц Ребенок у меня за пазухой. Опустите пушки и зовите Босса.
Минуты не прошло, как он предстал передо мной Ц невысокого роста крепыш
с осунувшимся лицом.
Для своих парней он был главным, самым главным, почти богом. Для меня же Ц
просто несчастным маленьким человеком, промокшим под проливным дождем.
Я пожалел его и без лишних слов вернул ему сына.
Сил радоваться у Большого Босса, похоже, не было, но поблагодарить поблаг
одарил.
Ц Спасибо, Ц тихо сказал он. И, спрятав мальца под плащ, добавил: Ц Не заб
уду.
Изобразив на лице подобие улыбки, я козырнул и отчеканил:
Ц На моем месте так поступил бы каждый.
Хотел добавить «дракон», но удержался.
Ц Где подонок? Ц поинтересовался Большой Босс.
Ц Его больше нет, Ц ответил я.
Большой Босс кивнул, потом что-то коротко сказал, и все вновь пришло в дви
жение: откуда-то появились зонты, темные тени собрались в единую массу и д
ружно, чуть ли не в ногу, двинули на выход. Но через пять-шесть шагов сбилис
ь, затоптались на месте и дружно повернулись ко мне.
Ц Тугарин! Ц позвал меня Большой Босс.
Я отозвался:
Ц Да?
Ц По офису вопрос снимаю.
Ц Я рад.
Ц Что-нибудь еще?
Ц Нет… Да. Оставь «мерина» домой доехать. На трамвае как-то…
Ц Забирай совсем.
И вновь они развернулись, как по команде.
Ц Нет, гражданин-товарищ, чужого нам не надо! Ц сумел крикнуть я и в след
ующий миг повалился на мокрый гравий.
Тугие струи хлестали меня по лицу, но мне уже было все равно. Я устал. Я черт
овски устал. Мне хотелось спать. Спать. Спать. Спать…

ГЛАВА 15

Как добрался домой, не знаю. Как-то добрался. Помню только: жижа под колеса
ми, грязь на стекле, пелена дождя и мигающие желтым светофоры.
Есть-мыться не стал, сразу завалился спать и добросовестно прохрючил аж
до полдвенадцатого. Дрых бы и дальше, но стал сниться кошмарный ужас, точн
ее Ц ужасный кошмар, и я усилием воли переполз из одной реальности в друг
ую.
А привиделось действительно неприятное.
Будто у меня уже есть взрослая дочь, и я по случаю какого-то торжества (не т
о свадьбы, не то совершеннолетия) дарю ей Ожерелье Дракона. И вот уже протя
гиваю ей старинный артефакт, а нить возьми да и порвись. Все сто семь жемчу
жин Ц тук, тук, тук Ц посыпались на пол. Я на карачки, дальше Ц на колени, д
авай собирать. А жемчужины как живые, не даются в руки, пищат, разбегаются.
Я туда за ними, я сюда за ними. За одной сдуру в щель полез пальцем Ц застря
л палец. Стал выдергивать Ц не получается. Смотрю, а это уже вовсе и не пал
ец человеческий, а коготь драконий. Дерг я его, дерг, а вытащить Ц никак. На
мертво застрял. И все к тому идет, что нужно отрубать. Жуть, короче. Проснул
ся в поту.
Ашгарра нашел на кухне, поэт сидел за столом и пялился в экран ноутбука. Ув
идел меня, спросил:
Ц Выспался?
Ц Не-а, Ц после громкого зевка признался я. Еще раз зевнул и спросил: Ц М
не звонили?
Ц Михей. Часов в девять.
Ц Обрадовал его?
Ц Обрадовал. Кстати, прикольная штуковина. Ц Ашгарр кивнул на Чашу Долг
олетия, что стояла на разделочном столе. Ц Посмотри, как булькает.
Булькал гранатовый сок, которым Ашгарр наполнил старинный сосуд до крае
в. Сок исходил на пузыри и плевался так, будто кипел. Но при этом (я не премин
ул попробовать) оставался холодным. На вкус Ц сок как сок, ничего особенн
ого, но через несколько секунд я почувствовал, что бодрит конкретно.
Ополоснув Чашу под струей теплой воды, я тщательно протер ее сухим полот
енцем и закинул в целлофановый пакет.
Ц Да, забыл совсем, Ц не отрываясь от экрана, вдруг сказал Ашгарр. Ц Аль
бина же еще звонила.
Ц Чего хотела?
Ц Не знаю. Сказала, потом перезвонит.
Ц Ясно. А больше никого не забыл?
Ашагрр понимающе хмыкнул, после чего сказал:
Ц Если ты про Ольгу, то нет, не звонила.
Я резко обернулся:
Ц Уже знаешь?
Ц Знаю.
Ц И когда это я так раскрылся?
Ц Позавчера вечером.
Ц Осуждаешь?
Ц Не-а. Все, что хорошо для тебя, хорошо и для меня. Ц Ашгарр встал, заложил
руки за голову и потянулся до хруста в костях. Ц Будешь завтракать или с
начала в душ?
Ц Сначала в душ.
Пока я мылся, поэт наделал целую гору бутербродов. Пришлось здорово потр
удиться, чтобы ее уничтожить. Но, впрочем, справился.
Позавтракав, раскурил первую за день сигарету и поинтересовался для под
держания разговора:
Ц Как у нас поэма продвигается?
Ц Какая? Ц не понял Ашгарр.
Ц Как какая? Та, где мы «разрушаем разнузданным бытом обветшалые связи в
ремен».
Ц А-а, эта. Забросил на фиг.
Ц Чего так?
Ц Решил, что не буду больше этим заниматься.
Ц Чем «этим»?
Ц Стихи сочинять не буду. Все, баста. Надоело. Не буду больше.
Эта новость меня настолько удивила, что я не донес сигарету для очередно
й затяжки. Отогнав дым от лица, спросил:
Ц Почему не будешь?
Ц Потому что поэты нынче не в цене, Ц с предельной искренностью ответил
Ашгарр.
Ц Ты, наверное, хотел сказать «не в чести»?
Ц И это тоже.
Ц Понятно. Ц Я потушил окурок о ладонь и сунул в коробку из-под монпансь
е. Ц Похоже, идея себя действительно изжила, поэт надумал переквалифици
роваться в управдома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131