- Неудивительно, что он так выглядит, - сказала Мария, заметив, что Робин не слишком нежно орудует щеткой. - Будь с ним поласковей, может, он улыбнется.
- В деревне говорят, что когда ОНИ перестанут быть злыми, сэр Рольв улыбнется, - отозвался Робин. - Ты ведь знаешь, что он - основатель рода Мерривезеров. Он был оруженосцем короля Эдуарда I. Это он был виноват вначале, что ОНИ начали вести себя так плохо. Он, должно быть, очень волнуется по этому поводу. Неудивительно, что его душа не может успокоиться в Раю.
- Так бедняга не попал в Рай? - с жалостью спросила Мария.
- Так говорят в деревне, - ответил Робин. - Говорят, что сделав ИХ такими жестокими, он не ближе к Раю, чем к Райскому Холму. Рассказывают, что он носится на коне вокруг Райского Холма, вздыхая и плача о том, что натворил. Но говорят еще, что он теперь раскаивается и сможет попасть в настоящий Рай, если сумеет прекратить те безобразия, которые ОНИ творят в долине.
Мария с жалостью и сочувствием посмотрела на своего предка. Хотя носиться на лошади это замечательно, и Райский Холм чудесное место, она подумала, каково это носиться кругами столетие за столетием. Сэр Рольв наверно ужасно устал и от скачки, и от этого холма.
- Я думаю, что если ОНИ начнут вести себя лучше, а он улыбнется, это будет для нас знаком, что он попал в Рай?
- Конечно, - ответил Робин.
- Но, Робин, кто такие ОНИ и что натворил сэр Рольв?
- Старый Пастор лучше расскажет тебе об этом. Послушай. Дети поют.
Он поставил ведро, положил щетку в угол, и они вместе прошли по ступенькам, ведущим на хоры, туда, где стоял Старый Пастор, окруженный детишками, поющими Колокольную песню под его аккомпанемент. Робин и Мария уселись с остальными, и Мария, в минуту подхватив слова и мелодию, запела вместе со всеми. Слова. были те же самые, что она уже слышала в первое воскресенье.
КОЛОКОЛЬНАЯ ПЕСНЯ
На самой высокой башне
От самых первых времен
В колоколах молчащих
Скрыт таинственный звон
Они ожидают знака
В долгой густой ночи.
Заря восстанет из мрака -
И колокол зазвучит.
Когда, приходя весною,
Свет торжествует над болью,
Тогда воскресает снова
Музыка с колокольни.
Хор:
Дин-дон, моя Мэри,
Дин-дон, вновь и вновь
Дини-дони, милый Джонни,
По земле идет любовь.

Когда любимые вместе,
Плача или смеясь,
Между тобой и небом
Никто не разрушит связь.
Когда хлеба поспевают,
И их принимают с хвалой,
И дети тоски не знают,
А лишь золотой покой.
И, кажется, сердце к Богу
Только лишь протяни -
Тогда воскресает снова
Музыка из любви.
Хор:
Дин-дон, моя Мэри,
Дин-дон, над землей.
Дини-дони, милый Джонни,
Этот хор всегда с тобой.

Снегом холмы покрыты,
Звезда Рождества горит,
Пастух, и мудрец, и ослик,
И дом наш всегда открыт.
Вместе друзья и соседи,
Все за одним столом.
Мамы, папы и дети
Перед единым Отцом,
Стоим у Рождественской елки
И славим Небесный трон,
А с колокольни высокой
Льется небесный звон.
Хор:
Дин-дон, моя Мэра,
Дин-дон, старый Джон,
Слушай песню под звездой:
Мир с тобой. Мир с тобой.
Когда пение кончилось, Робин сказал:
- Пожалуйста, сэр, расскажите Марии историю сэра Рольва Мерривезера и Людей из Темного Леса.
Пастор посмотрел на Марию горящим, проникающим прямо в душу взглядом:
- Ты уверена, что тебе хочется послушать эту историю? Иногда, Мария, выслушанная история заставляет человека делать то, чего бы он делать не стал, не выслушай он эту историю. Я знаю, сэр Бенджамин тебе об этом не рассказывал. Возможно, он не хотел возлагать на тебя бремя взрослой женщины, пока ты еще дитя.
Для Марии последняя фраза оказалась решающей. По ее мнению, девушка в ее годы уже не дитя.
- Расскажите, пожалуйста, - сказала она чуть высокомерно.
Все дети вздыхали и копошились, как стайка маленьких птичек. Наконец, они успокоились, и полнейшем молчании. Старый Пастор отложил свою скрипку и начал рассказ.
- Много веков тому назад земля в этой прекрасной долине была пожалована сэру Рольву Мерривезеру за проявленную им храбрость, и он построил здесь ту усадьбу, где сейчас живет сэр Бенджамин, и поселился в ней со своими оруженосцами, поварами и поварятами, со своим шутом и охотниками, соколами, гончими и лошадьми; он охотился с гончими и соколами, ел, пил и веселил свою душу. Он был счастливым человеком, здоровым, румяным викингом, храбрым как лев, смех его походил на львиное рычание, а аппетит у него тоже был как у льва.
Но несмотря на храбрость и веселье, и превосходный аппетит, он не был, тем не менее, образцом добродетели из-за гордости и неуемных желаний, что делало его не слишком приятным для соседей. Если ему что-нибудь приходило в голову, он должен был это сделать обязательно, а о себе он был такого высокого мнения, что считал - то, чего он домогается, должно по праву принадлежать ему.
Сначала ему принадлежала не вся долина, но только тот кусок земли, где сейчас парк, и деревня Сильвердью с окружающими ее полями и лесами. Еще с нормандских времен на вершине Райского Холма был монастырь, и холмом владели монахи. На нижних склонах холма они выращивали пшеницу, пасли своих овец на сладкой траве, растущей на вершине и зарабатывали немалые деньги, продавая шерсть. Святые отцы были Благословением всей долины, потому что они построили церковь и служили в ней, учили детей, ухаживали за больными и спасали души своей молитвой и примером добродетельной жизни. Людям нравилось поднимать глаза и видеть монастырскую башню на фоне неба, там, где теперь купа деревьев растет вокруг святого источника, которым пользовались монахи, и слушать, как вызванивает колокол.
Но сэр Рольв мечтал завладеть Райским Холмом, потому что это было лучшее пастбище в долине, и он хотел, чтобы на нем паслись его овцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72