Барвинок остановился, так что мисс Гелиотроп и Мария могли осмотреться.
Райскому Холму его название очень подходило, он действительно казался прекраснейшим местом в мире.
- Глаза я подняла к холмам, откуда помощь шла, - процитировала мисс Гелиотроп.
Мария не сказала ничего, но выпрыгнула из коляски, прошлась по мягкой траве и начала рассматривать все кругом. Они были так высоко, что вся Лунная Долина была перед ней как на ладони. Деревня, церковь и приходский дом казались отсюда деревянными детскими игрушками среди покрытых почками деревьев и расцветающих садов. Справа, вниз с холма к парку Лунной Усадьбы шли каменные уступы, в которых прятался туннель и домик Малютки Эстеллы. Вид на парк и саму усадьбу был прекрасен. А слева была огромная мрачная туча соснового бора, скрывающаяся в северных холмах.
Холмы окружали долину высокой стеной, которая прерывалась только в одном месте далеко на востоке, где, как в промежутке между двумя занавесками, была видна сверкающая перламутровая гладь, казавшаяся дорогой на небеса. Что это? Да-да, что это?
Это было море! В первый раз в жизни Мария смотрела на море. Ее сердце забилось быстрее, щеки порозовели. Она была рада, что так и не увидела моря в тот день, когда нашла Тишайку. Как хорошо увидеть его первый раз вот так, издалека. На все хорошее сначала надо смотреть издалека.
Когда она вдосталь насладилась долиной и сверкающей гладью моря, она обернулась и стала рассматривать сам Райский Холм. Трава была ярко-зеленой, усыпанной бледно-лиловыми фиалками и белыми звездочками цветов земляники. Еще выше на прекрасных склонах паслись овцы и маленькие ягнята, похожие на пушистые белые облачка, резвящиеся в траве и цветах. Купы деревьев на вершине холма были теперь совсем близко, и Мария разглядела, что это буки, а между ними она заметила серые камни - развалины монастыря. Где-то на вершине холма из-под земли бил источник, проложивший себе путь по склону между замшелыми камнями и кустиками благоухающего вереска. А над водой возвышался старый терн, и Мария побежала к нему.
Терн был весь в цвету, цветы были белые, как маленькая лошадка, которую сэр Рольв нашел запутавшейся в серых ветвях, они крепко держали ее, когда он подошел напиться из ручья, умирая от жажды после долгой скачки. Крепко держащееся корнями за камни, дерево как будто защищало ручей, а его лепестки падали в чистую прозрачную воду. Мария сразу догадалась, что именно эти белые лепестки плыли в ручейке под маленькими мостиками перед каждым деревенским домиком. Наверно, они несли с собой исполнение тех желаний, которые деревенский люд загадывал здесь по праздникам.
- Я тоже загадаю, - сказала сама себе Мария, и положив руку на старый скрюченный ствол, загадала три желания.
Чтобы она смогла избавить долину от жестокости Людей из Темного Леса.
Чтобы она смогла встретить бедного пастушка и полюбить его.
Чтобы она смогла стать первой Лунной Принцессой, которая останется жить в своем доме.
С бьющимся сердцем она загадывала желания. Они должны сбыться, почувствовала она, она была готова на любые приключения, которые могло принести с собой исполнение этих желаний.
- Мария! - позвала ее мисс Гелиотроп. - Не уходи далеко, дорогая. Не уходи туда, где я тебя не вижу.
Мария вернулась к мисс Гелиотроп и к зверям. - Но я должна добраться до вершины холма, - заспорила она. - Я должна посмотреть буки и развалины.
- Холм слишком крут для коляски, - возразила мисс Гелиотроп. - И мне по нему не вскарабкаться. Ты должна остаться здесь, дорогая. Я не разрешаю тебе идти одной.
- Сэр Бенджамин не возражает, чтобы я гуляла, когда со мной Рольв. Вы останетесь здесь с коляской, Барвинком и Виггинсом, которые за вами приглядят, а я пойду наверх с Рольвом и Тишайкой, которые присмотрят за мной. Все будет в порядке, мисс Гелиотроп.
День был жаркий и душный, слишком жаркий, чтобы спорить, и мисс Гелиотроп уступила. Она позволила себе усесться поудобней в коляске с книгой эссе, Вигтинсом на страже и мирно пасущимся Барвинком.
- Смотри за мисс Гелиотроп, Барвинок, - приказала Мария. - Что бы ни случилось, смотри за мисс Гелиотроп.
Барвинок на секунду перестал жевать, поднял голову и бросил на хозяйку обнадеживающий взгляд. Затем он опустил голову и снова принялся пастись. Успокоенные, Мария, Рольв и Тишайка отправились на вершину холма. Дорога была крутая, жаркая и куда более длинная, чем сначала показалось Марии. Она была городской девочкой, и запыхавшаяся и разгоряченная, она завидовала Тишайке, двигавшейся длинными прыжками, и Рольву с его неутомимостью и силой. Рольв не облегчал дела, постоянно толкая ее и призывно глядя на нее своими карими глазами. - В чем дело, Рольв? - спросила она. - Я что-то делаю неправильно?
Рольв тихонько зарычал, смеясь над ее недогадливостью, и встал поперек тропинки, чтобы она могла подойти к его такой широкой спине. Тогда она поняла, что он хочет, и с облегчением взобралась на него, как на Барвинка.
Теперь все стало легко. У Рольва была прекрасная толстая шерсть, сидеть на нем было очень мягко, и ее пальцы вцепились ему в загривок, так что она чувствовала себя вполне устойчиво. Теперь она могла осмотреться, и пока они забирались все выше и выше, ей открывались прекрасные окрестности, видные, как на карте, а линия горизонта, смыкаясь с морем, походила на серебристую ленту. Но небо было низким и темным, почти лиловым, и она услышала вдали раскаты грома… А она сказала мисс Гелиотроп, что еще слишком рано для гроз… Хорошо, все будет в порядке, Барвинок за ней приглядит.
Они были почти на вершине холма, и она уже видела старые, поломанные бурей буки, их молодые листочки, кажущиеся на фоне лилового неба язычками зеленого пламени, и развалины серых камней под ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72