– Он тихонько засмеялся. – Вот мы ему хвост и прищемим!
Он свернул во двор позади дома. Но когда собрался постучать в дверь кухни, вдруг опустил уже занесенную руку, дернул меня за локоть и возбужденно прошептал:
– Нет, Джеймс, вы только поглядите!
За стеклом кухонного окна на подоконнике красовался наш кубический пакет и белой обертке, целый и невредимый. Даже шпагат не был снят.
Зигфрид стиснул кулаки.
– Чтоб его черт побрал, осел упрямый! Он ведь даже не попробовал – из чистой подлости.
Но тут мистер Биггинс отворил дверь, и Зигфрид весело с ним поздоровался.
– А, мистер Биггинс! Доброго утра. Мы проезжали мимо и решили посмотреть, как дела у вашей коровы.
Глаза под мохнатыми бровями забегали, но мой партнер произнес самым дружеским тоном, небрежно взмахнув рукой:
– Разумеется, бесплатно. Нам самим любопытно взглянуть.
– Э… а… Я вот в шлепанцах… Сел вот чайку попить… Чего вам затрудняться…
Но Зигфрид уже устремился к коровнику. Обнаружить больную оказались проще простого: обтянутый шкурой живой скелет – с морды свисают сосульки слюны, под нижней челюстью длинное вздутие. Среди упитанных товарок она сразу бросалась в глаза.
Зигфрид быстро ухватил ее за нос, повернул мордой к себе, другой рукой открыл рот и потрогал язык.
– Нет, вы только, пощупайте, Джеймс, – шепнул он.
Я провел пальцами по твердой бугристой поверхности.
– Ужасно! Чудо, что она еще хоть что-то ест. – Я понюхал пальцы. – И йодом смазано.
– Да. Он сразу от нас отправился в аптеку.
Тут дверь коровника распахнулась и на пороге возник запыхавшийся мистер Биггинс.
Мой партнер устремил на него печальный взгляд вдоль коровьей спины.
– Видимо, вы были правы. Наше лекарство нисколько ей не помогло. Просто не понимаю! – Он погладил подбородок. – И бедной вашей корове, боюсь, очень плохо. Совсем истощена. Приношу вам свои искренние извинения.
На лицо мистера Биггинса стоило посмотреть!
– А… да ну… оно, конечно… не полегчало ей… Того и гляди…
– Послушайте, – перебил Зигфрид, – я чувствую, что вина моя. Мое лекарство ей не помогло, значит, я обязан ее вылечить. – Он решительно зашагал сквозь строй коров. – У меня а машине есть раствор, который обязательно должен ей помочь. Извините, я сейчас.
– Да погодите вы… я ж не знаю… – Но его возражения пропали втуне, Зигфрид уже открывал багажник.
Он тотчас вернулся с флаконом – я не понял, чего, – и начал набирать его содержимое в двадцатикубиковый шприц, не спуская глаз с мерных делений и фальшиво насвистывая какой-то мотив.
– Подержите хвост, Джеймс, будьте добры, – скомандовал он и занес шприц над ягодичной мышцей страдалицы, но внезапно обернулся к фермеру и сказал: – Великолепное средство, мистер Биггинс, и так удачно, что вы скормили ей наш пакет.
– Чего-чего?
– Без такой подготовки это средство могло бы подействовать не самым желательным образом.
– Э… убило бы ее, что ли?
– Не исключено, – промурлыкал Зигфрид. – Но не тревожьтесь! Она ведь получала сульфаниламид.
Игла уже почти вонзилась в шкуру, когда фермер не выдержал:
– Э-эй! Да погодите же! Не колите!
– В чем дело, мистер Биггинс? Что случилось?
– Ничего… только вот тут неувязочка вышла… – На лице фермера отразились противоречивые чувства. – Дело, значит, такое… она, думается мне, вашей этой штуки еще не так чтоб много наглоталась.
Зигфрид опустил руку со шприцем.
– Вы снизили дозировку? Но ведь я, если помните, подробно все написал на обертке.
– Так-то так, да я маленько не того… спутал, значит.
– А, пустяки! Давайте ей полные дозы, и все обойдется. – Зигфрид всадил иглу и, не слушая отчаянных воплей мистера Биггинса, ввел корове все двадцать кубиков.
Убирая шприц в футляр, он удовлетворенно вздохнул.
– Ну, теперь все должно быть в порядке. Но не забудьте – немедленно же вкатите ей три столовые ложки и продолжайте по одной, пока не кончите пакета. Корова в таком состоянии, что почти наверное, этого не хватит, но ведь вы дадите нам знать, верно?
Едва мы выехали со двора, как я накинулся на Зигфрида.
– Какую такую инъекцию вы ей сделали?
– Смесь витаминов. Они подкрепят беднягу, хотя, конечно, языка ей не очистят. Но без этого у меня ничего не вышло бы, а теперь уж он начнет давать ей сульфаниламид как миленький. Интересно будет посмотреть, что произойдет!
Действительно, было очень интересно.
Еще до истечения недели в приемную смущенно, бочком вошел мистер Биггинс.
– Мне бы еще пакетик, а? – буркнул он.
– Сию минуту! – Зигфрид сделал приглашающий жест. – Столько, сколько скажете. – Он перегнулся через стол. – У коровы, полагаю, вид стал получше?
– Ага.
– Слюноотделение прекратилось?
– Ага.
– Начала набирать тело?
– Ага. Начала. – Мистер Биггинс опустил голову, словно показывая, что больше на вопросы отвечать не желает, и Зигфрид вручил ему новый пакет.
В окно приемной мы следили, как он переходил улицу. Зигфрид хлопнул меня по плечу:
– Ну, что ж, Джеймс! Маленькая, но победа. Наконец-то нам удалось пронять мистера Биггинса!
Я засмеялся вместе с ним, разделяя его торжество, но теперь, оглядываясь на всю историю нашего знакомства с мистером Биггинсом, я пришел к выводу, что это был один-единственный случай, когда верх остался за нами.

20

Проверка на туберкулез – занятие довольно нудное, и я только обрадовался, когда в коровник зашел Джордж Форсайт, страховой агент, и завел разговор о том о сем.
Я проводил ежегодную проверку на небольшой ферме братьев Хадсон. Клем, старший, солидный мужчина лет сорока, старательно записывал номера в книжку. Дик, моложе его года на три-четыре, протирал коровам уши, чтобы яснее были видны цифры, вытатуированные на внутренней стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110