Андрей Посняков
Шпион Тамерлана


Русич Ц 2




«Шпион Тамерлана»: Лениздат, «Ленинград»; СПб.; 2006
ISBN 5-289-02368-2
Аннотация

Облеченный доверием эмира Тимура, грозного повелителя Мавераннагра, Секстана, Хорезма и еще многих земель, Иван Петрович Раничсв (наш современник, случайно оказавшийся в прошлом) вновь возвращается на Русь, чтобы отыскать смертельного врага эмира человека со шрамом — Абу Ахмета, следы которого ведут в Киев, ко двору опального ордынского хана Тохтамыша.
Купец и воин, ватажник-скоморох и разбойник — кем только не был Раничсв на своем опасном пути. Нелегко пришлось Ивану, а порой и отчаянно трудно, но вера в свои силы, оптимизм, изобретательность и помощь друзей помогли ему преодолеть все интриги врагов, старых и новых. К тому же не только одна цель — поиски Абу Ахмета — ведет Ивана по жизни, есть и другая забота, куда более важная, — найти любимую девушку…

Андрей Посняков
Шпион Тамерлана

Глава 1
Октябрь 1396 г. Рязанское княжество.
ВСТРЕЧА

…Ныне славою и честию обносима,
обаче к нашему достоинству отнюдь не прележима,
лестными словесы не хощем к тебе писати…
Справщик Савватий «Послание Кизолбаю Петровичу»


Ну и ну!
Иван Петрович Раничев посмотрелся в лужу, почесал свалявшуюся клочьями бороду — дикую, какую-то вовсе разбойничью, мокрую — вздохнул тяжко, хотел было плюнуть, да постеснялся проходивших мимо мужиков. Те направлялись к лесу по недавно восстановленному мосточку через неширокую коричневатую угрюмую реку, от которой и произошло название города — Угрюмов. Да сейчас, в конце октября, в день мучеников Маркиана и Мартирия, все вокруг было таким, что и в самом деле вот взял бы и плюнул! Серым, неласковым, грязным — и в самом деле — «грязник»-месяц, как его называли в народе. Недели как две тому назад отстояло бабье лето, светлое, с золотисто-шуршащими листьями, голубым небом и последним приветом тепла. А числа с десятого — да, с десятого, как раз на день святых мучеников Евлампия и Евлампии — зарядили дожди почти что и без перерыва. Заколдобилась земелюшка, пораскисали стежки-дорожки, ни пешему не пройти, ни конному не проехать. Мужики смотрели ночью на месяц — куда рога смотрят? Ежели на север — к сухой осени да быстрой зиме, а если на юг — к слякоти. На юг рога-то смотрели! На Евлампия задождило, а на Параскеву Пятницу такие дожди пошли — ливни! В те дни и бросил Иван в лесах повозку с лошадью — куда уж с ними! Жалко было бросать, да что поделаешь. Ну да и черт-то с ними, с повозкой да с лошадью, невелик и был товарец, больше для виду — ткани дешевенькие, сушеные фрукты, уже чуть погложенные червем, — так себе товар, да и лошадь, честно сказать, не ахти. Деньги — серебряные ордынские дирхемы — в пояс зашиты были. Дирхемы те получил Раничев от самого эмира Тимура — Тимур-ленга — Тимур-аксака — Железного Хромца — Тамерлана и как там еще его называют, получил на важное дело — выследить бежавших от гнева эмира ордынцев с беспутным ханом их, Тохтамышем, что, напрочь забыв благодарность, несколько раз вторгался в земли Тимура, пока тот не наказал его страшно, разгромив и разграбив Орду. Где теперь Сарай-Берке? Где Елец, где богатые крымские города? Нет их, лежат в развалинах, как вот и Угрюмов. Хотя… Похоже, отстраивается город! Не зря мужики в лес пошли — вона, и лошаденка там у них — бревна тащат. В этакую-то распутицу! Видно, хотят до морозов построиться.
Раничев отвлекся от задумчивого созерцания собственной внешности, выпрямил спину, посмотрел за полуразрушенные полководцем Тимура Османом стены. Вроде ведь ничего в городе не осталось после того пожарища, что устроили гулямы эмира… ан, нет! Вон вдалеке, за разрушенной башней, — дымки, рядом — новехонький частокол, хоромы, там вон еще дома — целая улица — кажется, аж сюда смолой пахнет! Сколько ж Иван не был здесь? Около года, а пожалуй, даже и больше. Как сразу после битвы захватили его в плен гулямы Энвер-бека, так и не видел с тех пор родных мест. Впрочем, родных ли? Еще раз вздохнув, Иван прикрыл глаза. Представил — вот сейчас распахнет веки, и… Тут, прямо напротив стены, — автобусная остановка, вот-вот подойдет маршрутка, во-он она уже выползает из-за угла, с улицы Коммунаров, желтая такая «газелька»! Сядь на нее — три остановки — и городской музей с вывеской салатного цвета, закрытый еще пока, по случаю раннего времени, ну да ничего, можно разбудить сторожа, подняться на второй этаж, благоговейно пройдя мимо экспозиций, а там уж на двери табличка, вернее, не табличка даже, ксероксная такая бумажка скромненькая — «И.П.Раничев. И. о. директора». И. П. Раничев — это он, Иван Петрович, кутающийся сейчас в куцый мохнатый плащ подле глубокой лужи, и есть. И. о. директора — тоже он, не утвердили еще пока в новой должности, не успели… Успеешь тут, когда такие дела приключились, что, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать! Прощаясь с утра с любовницей, Владой, — ух и женщина, из тех, что коня на скаку остановит, но вместе с тем вполне изящная, стройная, — Раничев не мог и представить, что так вот закончится день. Да что там день — жизнь! Прежняя, довольно-таки вольготная, как он сейчас вспоминал, жизнь. Ну, с женой не ладилось, и не жили уж вместе, да все не развестись было — некогда. Работа, друзья, хобби — по выходным играли с друзьями в группе в одном из городских баров, «Явосьме», что принадлежала некоему Максу, тоже знакомому с детства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17