— Не знаю, поверите ли вы мне, но я была чертовски верна Дэйву до этого...— Уверен в этом.Она встала и стояла, слегка пошатываясь.— Мне кажется, я ужасно скованна.— Это лучше, чем быть развязной, — улыбнулся я.— Ради бога, не загадывайте мне шарады в час ночи. Думаю, если вы собираетесь искать этого проклятого Оликса, то нет надежды, что вы поедете с нами в Калифорнию.— Мне хотелось бы, чтобы была.— Проклятый лжец, — пробормотала она. — Спокойной ночи.Юнис направилась к двери и ни разу не оглянулась. * * * Утром я отвез их в аэропорт. Юнис оставила мне свою машину и дом на такой срок, какой понадобится. За завтраком она саркастически намекнула на свой ночной визит:— Лучше недобрать секса, чем потом пожалеть.— Что? — спросила Линни.— Юнис предлагает способ обуздать демографический взрыв, — пояснил я.Линни хихикнула. Юнис оскалилась и попросила передать сливки.Проводив их, я уткнулся в карту местных дорог и, вспоминая неточные ориентиры Юнис, все же добрался до племенной фермы Перри, к дому Джефферсона Л. Рутса, помимо прочих титулов, председателя Ассоциации коннозаводчиков. Слуга в белом костюме без единого пятнышка провел меня через дом во внутренний дворик — патио. Дом представлял собой набор холодных бетонных коробок с грубо оштукатуренными белыми стенами и голыми деревянными полами. Патио было затенено вьющимся по решетчатой крыше виноградом. Посреди дворика стояли низкий столик из стекла и металла и легкие удобные кресла. Из одного из них с приветливо протянутой рукой поднялся Джефф Рутс, толстый человек с брюшком, которое противоречило здоровой жизни на ферме. Вероятно, его тревожил собственный вес. Вопреки распространенному мнению о жесткости американцев, у Рутса манеры были мягкими, но в них таилась сила, видимая, но не натужная, как при работе мотора «Роллс-Ройса». Он носил легкий тропический городской костюм, и, пока я сидел у него, деловитая девушка-секретарь подошла и напомнила, что человек в Майами, с которым он должен говорить, никогда никого не ждет.— Выпьете? — предложил он. — Очень жарко. Что вы хотите?— Лимонный сок, — попросил я. — Или лимон.Я получил сок лимона, у меня на глазах выжатого на накрошенный лед. Хозяин выпил тоник и сморщился.— Только почую запах жареного картофеля и тут же становлюсь на размер больше, — пожаловался он.— Почему вас это беспокоит?— Вы не слышали о гипертонии?— Худые тоже страдают от нее.— Расскажите это худым... или лучше моей жене: она морит меня голодом. — Он покрутил свой бокал, льдинки и лимон стукались о стенки. — Итак, мистер Хоукинс, чем я могу помочь вам сегодня?Он подвинул ко мне развернутую газету и с одобрительной улыбкой показал на заметку. Заголовок извещал:КРИСЭЙЛИС ПОПАЛСЯЗатем более мелким шрифтом было напечатано: Жеребец, оцениваемый в полтора миллиона долларов, потерял свободу, был помещен в загон на ферме Перри и потом возвращен домой в Мидуэй. Представляете, как рады кобылы? А может, нет? Наши поздравления членам синдиката, которые снова свободно дышат. Под заметкой имелась фотография Крисэйлиса в паддоке, упоминание о сломанной ноге Дэйва, а также несколько упреков в адрес полиции и местных жителей, которые в десяти шагах не замечали бегающие на свободе полтора миллиона долларов.— Где вы украли его? — спросил Рутс. — Сэм Хенгельмен ничего не говорит, что на него не похоже.— Сэм выступал как ассистент фокусника. Мы оставили одну лошадь и взяли другую... По-моему, он не хочет говорить об этом, опасаясь навлечь на себя неприятности.— И естественно, вы заплатили ему.— Ну да, мы заплатили, — согласился я.— Но, как я понял из вашего звонка, вы хотели меня видеть не из-за Крисэйлиса?— Нет. Сейчас речь пойдет об Оликсе.— Оликсе?— Да, о другом жеребце, который...— Знаю, знаю, — перебил он меня. — Они перевернули все Штаты, разыскивая его, и нашли столько же следов, сколько и следов Крисэйлиса.— Может быть, вы случайно помните, что десять лет назад пропала еще одна лошадь по кличке Шоумен?— Шоумен? Его потерял конюх, который, как предполагалось, его выгуливал или что-то в этом роде. И потом лошадь погибла в Аппалачах.— Насколько достоверным было опознание?Рутс осторожно поставил на стол бокал с тоником.— Вы предполагаете, что он жив?— Я только спрашиваю, — мягко ответил я. — Из того, что мне рассказывали, я знаю, что мертвую лошадь нашли два года спустя после исчезновения Шоумена. Хотя труп сильно разложился, было установлено, что лошадь погибла всего месяца три назад. Можно предположить, что это был не Шоумен, а другая лошадь его масти и экстерьера.— И если это был не он?..— Тогда есть вероятность вернуть его вместе с Оликсом.— Вы... — он прокашлялся, — вы догадываетесь, где они... могут быть? И оттуда их можно... забрать?— Боюсь, что нет. Пока еще нет.— Они не там... где вы... нашли Крисэйлиса?— Нет. Это была только пересадочная станция, если можно так сказать. Крисэйлиса собирались перевезти куда-то еще.— И в этом «куда-то еще» можно найти...— Вполне вероятно. По-моему.— Жеребцов могли отправить за границу. В Мексику или Южную Америку.— Возможно, но я склонен думать, что они остаются в Штатах.Дядя Бак, кто бы он ни был, жил в Штатах. Йоле не понадобилось заказывать международный звонок, чтобы поговорить с ним по телефону.— Вся история выглядит очень необычной, — заговорил Рутс. — Какой-то подонок шатается вокруг и ворует жеребцов, стоимость которых тут же падает до нуля, потому что укравший не может признаться, о какой лошади идет речь. Вы полагаете, что какой-то фанатик ставит эксперименты? Пытается получить суперлошадь? Или это какой-то преступный синдикат, который покрывает своих кобыл крадеными жеребцами чистейшей крови?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78