Застонав, Ариана закрыла глаза… И вдруг его руки замерли. Затем он поднял голову, и темная тень появилась у него на лице.
– Что это? – В руке Гейбриел держал кусочек пергамента, на котором Ариана написала записку епископу.
– Ничего.
Она попыталась вырвать записку у него из руки, но у нее, конечно же, ничего не получилось.
Прочитав записку, Гейбриел нахмурился; казалось, он был в растерянности.
– Это сообщение о Сирилл для твоего кузена, не так ли?
Ариана открыла рот, пытаясь придумать оправдание, но, несмотря на движение ее губ, ни один звук не вырвался у нее изо рта.
– Ты же обещала, что с этим будет покончено! – гневно выкрикнул Гейбриел.
Она съежилась, потрясенная тем, как быстро изменилось его настроение, и ей показалось, что цепь на ее ноге стала еще более тяжелой. Только что мелькнувшая слабая надежда растаяла, как весенний лед.
– Выслушай меня, прошу, – умоляющим голосом произнесла она.
Матрас громко скрипнул, и Гейбриел, резко встав с кровати, посмотрел на нее так, как будто решал, в какое место ударить.
– После того, как родится ребенок, ты отправишься под суд.
– Боже, что ты говоришь? – Ариана испуганно села на кровати. – Рэндалл пригрозил мне, что сам, приедет сюда. Я знаю, что ты сердишься на меня, но… Кузен уже прислал так много посланий, что я совершенно не знала, что делать.
– Выходит, епископ часто присылает тебе послания? Почему же я об этом не знаю?
Как будто не замечая тяжелой цепи на ноге, Ариана встала на колени.
– Ты же не хотел разговаривать со мной на эту тему.
– И как давно приходят послания?
Ариана вздрогнула. Послания приходили еще до того, как они поругались.
Пока Гейбриел вертел пергамент в руках, глаза у Арианы все больше наполнялись слезами. Ну как ей объяснить ему, что происходит в душе?
– Я знаю, – тихо проговорила она, – мне следовало рассказать тебе.
Гейбриел пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он ждал.
– Я опасалась, что ты один пойдешь в аббатство и опять пострадаешь. А еще я думала, что мне удастся хотя бы на время отсрочить приезд епископа, если я что-нибудь ему напишу. – Ариана вздохнула и добавила: – Кроме того, мне не нравится Сирилл.
– Не нравится? – Казалось, ее слова удивили Гейбриела.
– Нет.
– И почему же?
– Только абсолютная дура могла не явиться к алтарю на венчание.
На этот раз ей показалось, что злость его понемногу исчезает. Гейбриел прошел к камину, потом вернулся к ней.
– Дай мне все его послания.
– Не могу, я их сожгла.
– Понимаю. А как ты обычно передаешь послания епископу?
– Под алтарем есть тайник, в который я кладу послание, а у колодца оставляю круглый камешек величиной с яйцо – знак того, что послание в тайнике.
Немного помолчав, Гейбриел взял арбалет, лежавший на краю кровати, и направился к двери.
– Родни отпустит тебя, если я не вернусь через две недели.
Сердце у Арианы сжалось от тяжелого предчувствия.
– Гейбриел, пожалуйста, тебе не следует идти туда, это слишком опасно.
– Никогда не берись рассуждать о том, чего не понимаешь. Я твой муж, и теперь это только моя проблема.
– Ты ничего об этом не знаешь. Кузен обладает огромной властью.
– Ничего. Допустим. Зато я хорошо знаю, как надо незаметно приходить и исчезать, и мне не раз приходилось иметь дело с теми, кто обладает властью. А тебе остается только верить в меня, как я верю в свое оружие. – Он рукой похлопал по арбалету.
Дрожь прошла по телу Арианы.
Когда дверь за ним захлопнулась, ее паника еще больше увеличилась, но она уже ничего не могла сделать.
Через час в комнату вошел Жан. Его усы топорщились еще больше, чем обычно.
– Господин велел мне передать вам это. – Он положил на матрас розу, составленную из травы, с таким видом, как будто она жгла ему руки. – Он, кажется, думает, что я для него мальчик на побегушках.
Когда, хлопнув дверью, Жан вышел из комнаты, Ариана с облегчением вздохнула.
Выходит, Гейбриел не поставил крест на их отношениях. Взяв в руки розу, она с удовольствием вдохнула аромат свежей травы и улыбнулась.
Глава 28
Спрятавшись за выступом, Гейбриел сжал в руке послание Арианы и стал наблюдать за происходящим во дворе аббатства. Он ждал момента, когда можно будет незаметно пробраться к алтарю и поместить записку в тайник. При этом он думал о своей жене, решительной, своенравной, заметно отличающейся от других благородных леди. Гейбриел уже тосковал по ней, и его мучили угрызения совести из-за того, что он оставил ее прикованной к кровати. Но как он мог освободить ее, если совсем не был уверен в том, что она не помчится вслед за ним в аббатство, чтобы оказать ему помощь.
Вечер был прохладным и влажным. Гейбриел подышал на руки и попытался их растереть. Воспоминание о том, как посмотрела на него Ариана, говоря о Сирилл, согревало его душу.
Во дворе послышался стук лопат и молотков, затем несколько монахов прошли по двору. Гейбриел мрачным взглядом окинул восстанавливающееся аббатство, и ему безумно захотелось уничтожить его до основания, разобрать по кирпичику, стереть с лица земли в отместку за те унижения, которые ему пришлось перенести.
Усилием воли Гейбриел заставил себя успокоиться и думать лишь о том, что ему предстоит сделать. Месть требует времени и терпения, об этом не следует никогда забывать.
На этот раз он намерен был положить записку в тайник в качестве приманки. Когда епископ придет за ней, у него появится шанс сразиться с ним один на один – это куда разумнее, чем идти в хорошо охраняемое помещение.
Время тянулось медленно: В вечернем сумраке монахи собирали инструменты перед концом работы. С того места, где он прятался, Гейбриел разглядел каменный алтарь, возле которого он впервые увидел Ариану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72