– Мы посылали троих. Двое не смогли вас найти, а третий вообще не вернулся.
– Ребенок умер?
– Было очень много крови. – Родни явно старался избежать прямого ответа на вопрос.
– А Ариана?
– Она отдыхает. – Уши Родни покраснели. – И уже послали за священником.
Гейбриел сокрушенно вздохнул. Как он мог оставить ее в такое время, да еще прикованной к постели?
Добравшись до спальни, Гейбриел убедился, что дверь заперта, и с силой стукнул по ней кулаком.
– Ариана!
Из комнаты раздался странный, приглушенный звук.
– Открой, иначе я сам открою.
– Прекратите сейчас же! – раздался решительный женский голос, и Гейбриел сразу вспомнил про Гленну, акушерку.
Отойдя немного, он, как бык, попробовал выбить дверь плечом, и с третьего раза дверь открылась.
Ариана, побледневшая и измученная, смотрела на него с кровати, нахмурившись и широко раскрыв глаза. Прижимая к себе какой-то маленький сверток, она тихо сказала:
– В этом не было совершенно никакой необходимости.
Непричесанные волосы ее спутались, на коже виднелись пятна, и вся она выглядела ужасно измученной. Горы подушек, обычно аккуратно разложенных, в беспорядке валялись по обеим сторонам от кровати. На туалетном столике лежали отвратительного вида окровавленные тряпки.
– Тебе не следовало запирать дверь. – Гейбриел прошел через комнату и остановился возле кровати. Похоже, Ариана настолько ослабела, что вряд ли сможет заботиться о малыше.
– Где ребенок?
– Тебе не следовало ломать дверь, – повторила Ариана. В этот момент одеяло сдвинулось, открыв крошечное сморщенное существо. Ребенок был таким маленьким, что легко мог поместиться на одной ладони Гейбриела. Он опять стал укорять себя за то, что оставил ее.
– Ребенок жив?
В этот момент крошечное существо открыло глаза и посмотрело прямо на него.
Восторгу Гейбриела не было границ. Ребенок жив!
Ему хотелось поднять руки к небу и заорать во все горло, но он все стоял как вкопанный и не сводил глаз с младенца, личико которого красно-синего цвета вдруг сморщилось и стало напоминать поверхность старой коряги. Однако для Гейбриела это зрелище представлялось самым замечательным из всех, какие ему доводилось видеть в его жизни.
– Черт возьми! – громко произнес он, не зная, что еще сказать.
Сверток снова пошевелился, и Ариана сердито посмотрела на мужа.
– Ты не мог бы говорить не так громко? – укоризненно проговорила она.
Гейбриел потянулся к младенцу, но Гленна тут же стукнула его по руке.
– Сначала мыться, – скомандовала она.
Боже, какой же он осел!
Гейбриел поспешно подошел к двери и выглянул в коридор.
– Родни, скажи, чтобы перестали звонить в колокола, и отошлите домой чертова священника. Мой младенец жив!
– Но, сэр, – пытался возразить Родни, – он не проживет и дня.
– Пожалуй, он прав, – вздохнула Гленна. – Такие никогда не выживают. Будет лучше, если священник все-таки явится.
– Мой ребенок не умрет, – упрямо сказал Гейбриел. – И пусть священник держится от него подальше. Младенцу нужны тепло и еда, а не ладан. И прекратите все разговоры о похоронах.
Пожав плечами, Родни повернулся и неохотно отправился в зал.
Побродив немного по комнате, Гейбриел опять подошел к кровати и стал оглядывать младенца, убеждая себя, что ребенок будет жить, несмотря ни на что.
– Ты не собираешься его покормить? – с надеждой спросил они крепко сжал спинку кровати.
– Она едва может дышать, а уж сосать… – Ариана с болью в глазах посмотрела на младенца.
Оставив арбалет в ногах кровати, Гейбриел прошел к умывальнику, налил воду из серебряного кувшина и основательно вымыл руки, а затем, вытерев их чистой тряпкой, подошел к Ариане.
– Дай мне ребенка, – мягко попросил он.
В тот же момент Гленна оказалась прямо перед ним.
– Оставь нас в покое, здесь не место для мужчины. Дай своей жене возможность порадоваться своему младенцу, пока он еще на этом свете. Теперь тебе понадобился ребенок, но разве не ты оставил беременную жену прикованной к постели? – Акушерка повернулась к Гейбриелу спиной, взяла влажную тряпку и обтерла лоб Арианы. – Не волнуйся, моя милая, – ласково проговорила она.
Ариана казалась невероятно бледной; откинувшись на подушки, она тихо покачивала крошку.
– Дыши, детка, дыши, – приговаривала несчастная мать.
– Оставил прикованной к постели! – бормотал Гейбриел. – Ну и что? У Родни были ключи, разве нет?
– Ты велел не отпускать ее, пока не пройдет две недели, – презрительно процедила Гленна. – А Родни, твердолобый дурак, сказал, что если он уберет цепь, то ему придется все время находиться рядом с ней. Нам было бы еще хуже, если бы этот волосатый идиот болтался тут у нас под ногами. – Акушерка принялась, ворча, убирать разбросанные повсюду окровавленные тряпки.
Чувство невыразимого отчаяния овладело Гейбриелом.
– Уходи прочь, ты ничем не сможешь нам помочь. – Гленна демонстративно отвернулась от него.
– Нет.
В это время младенец открыл рот, словно прося пить.
– Покорми ее, – снова повторил Гейбриел.
– Лучше оставь нас, – Ариана указала глазами на выломанную дверь, – и найди кого-нибудь, кто сможет починить это.
Отчаяние охватило Гейбриела, но он твердо решился не сдаваться. Взяв акушерку за плечи, он осторожно отодвинул ее от кровати, глядя на нее таким взглядом, что у женщины сразу пропало всякое желание спорить с ним. Потом он протянул руку к ребенку, но Ариана локтем остановила его порыв.
Внезапно на лестнице раздались торопливые шаги, и в комнату вихрем ворвалась Маргарет.
– Помогите нам все святые! – сразу запричитала она, пряча руки в складки широкой юбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72