Вместо них Джон запишет новые валики и наговорит на них только те сведения, которые можно сообщить Харкерам и, естественно, Артуру и Квинси. Мы договорились, что в своих записях Джон предстанет скептиком, который ничего не знает о вампирах и не торопится поверить в их существование.
Есть и еще одна причина для подобного «спектакля». Мадам Мина – стойкая и мужественная женщина, но если она узнает об истинной силе Влада, это может подорвать ее уверенность и лишить надежды. С моей стороны было бы жестоко так поступать с этой замечательной леди.
Глава 13
ДНЕВНИК ДОКТОРА СЬЮАРДА
29 сентября
Как странно писать все это пером, сидя не в кабинете, а у себя в спальне. Мне ненавистно обманывать людей, тем более если речь идет о моих лучших друзьях – Арте и Квинси. Но в данном случае я вынужден согласиться с профессором: сейчас подобный обман – лучший способ их защитить. Эта мысль приносит мне хотя бы частичное утешение.
Но все равно где-то я должен записать правду. А то вдруг я все забуду и поверю в самим же собою созданную ложь?
Сегодня, почти сразу после полудня, мы с профессором отправились на могилу Люси. Проникнуть на кладбище не составило труда. Мы узнали, что в полдень там будут кого-то хоронить. Мы решили смешаться с посетителями, а затем спрятаться. (Конечно, можно было бы перелезть через ограду, но подобный трюк, проделываемый взрослыми мужчинами при свете дня, всегда выглядит подозрительно.) Кладбищенский сторож, решив, что все ушли, запрет ворота, после чего мы получим полную свободу действий. У Ван Хельсинга имелся ключ от фамильного склепа Вестенра. Он получил его от могильщика, пообещав передать Артуру.
Признаюсь, я шел на кладбище, находясь в полнейшем смятении, которое усугублялось жуткой, доселе мне неведомой тоской. Самая первая и острая боль, вызванная кончиной Люси, немного притупилась, но печальные события были еще слишком свежи в моей памяти. Ну почему именно Люси, которую я любил и продолжаю любить, должна служить в качестве наглядного пособия по превращению покойника в вампира? И как вообще я мог согласиться пойти сюда? Мне до сих пор трудно представить Люси мертвой, а уж тем более – поверить в ее дальнейшее перерождение и превращение в вампиршу. Какая-то часть меня втайне надеялась, что профессор все-таки страдает расстройством психики, и эти разговоры про вампиров, высасывающих кровь, и про Влада Дракулу – кошмарный сон, который прогонят прочь первые солнечные лучи. Не пойти я не мог, поскольку обещал Ван Хельсингу. Но я сильно сомневался, что все будет так, как он говорил.
Наш план осуществлялся с точностью хорошо отлаженного часового механизма. Подойдя к кладбищенским воротам, мы остановились и стали ждать. Вскоре начали собираться участники скорбной церемонии. Сторож открыл ворота, и все неспешно двинулись к месту погребения. Мы с профессором тоже были в черном, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Некоторые опасения у меня вызывал саквояж профессора, но Ван Хельсинг резонно возразил, что собравшиеся либо не обратят на него внимания, либо примут его владельца за врача, приглашенного на тот случай, если кому-нибудь из присутствующих станет плохо.
День был холодный и по-осеннему промозглый, обещавший ранние туманные сумерки. Во время церемонии мы с профессором стояли с краю. Едва похороны завершились и собравшиеся начали расходиться, мы поспешили в дальний конец кладбища и спрятались за высоким надгробием. Довольно скоро послышался скрип закрываемых ворот и шаги сторожа, удалявшегося в свой домик.
Ван Хельсинг повел меня по кладбищу. Мы подошли к небольшому квадратному каменному склепу, над дверью которого было высечено: «Вестенра».
В день похорон Люси я был настолько подавлен, что даже не запомнил, в какой части кладбища находится их фамильная усыпальница. Тогда я просто смотрел на ее гроб, обернутый в траурную материю и усыпанный белыми цветами. Что я увижу сегодня? Покоится ли Люси вечным сном? Сохранила ли она и в смерти свой нежный облик? Или моему взору предстанет демоническое существо с длинными клыками, наделенное нечеловеческой силой?
Профессор явно почувствовал мое все нараставшее нежелание входить в склеп. Он ободряюще потрепал меня по плечу. Как ни странно, от прикосновения его большой, сильной руки мне и впрямь стало спокойнее. Профессор извлек старинный, порядком проржавевший ключ и вставил в скважину замка. Замок поддался не сразу, прошло несколько долгих секунд, пока в механизме что-то щелкнуло, после чего тяжелая металлическая дверь с печальным скрипом приоткрылась.
Чтобы ее открыть, нам с профессором пришлось основательно потрудиться. Я не представлял, как бы с ней справилась Люси, хотя он и утверждал, что сила вампиров (даже новоявленных) несопоставима с силой обычных людей. Профессор с мрачной церемонностью махнул рукой, приглашая меня внутрь. Я вошел и тут же увидел черную крысу, прошмыгнувшую прямо перед моими ногами. Воздух внутри склепа был холодным, но спертым. Ощутимо пахло гниющими цветами. Трудно было вообразить себе более унылое и безнадежное место. Прошла всего неделя, а паутина стала заметно гуще. Из-под ног стремительно разбегались полчища каких-то блестящих жучков. Все внутреннее пространство: восьмиугольные окна, блеклые стены и даже тени покрывал тонкий слой пыли, вбиравшей в себя свет. От этого тягостного зрелища я впал в оцепенение. И вновь профессор коснулся моего плеча, напоминая о том, зачем мы здесь.
Я последовал за Ван Хельсингом, который уверенно повел меня дальше. Миновав нечто вроде тесного вестибюля, мы попали в зал, где на мраморных постаментах стояло десятка два гробов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119