– Лика! – проорала я в ответ, иначе бы сегодня велел Люсе не впускать никого в твою спальню, пока вы с Никитой ругались?!
– Люсе?! Старшей горничной, что ли?! Никто! Я не просила! Наоборот, удивилась, что никто на мои крики не прибежал… Подождите!
Фоновый грохот утих. Видимо, Лика переместилась в коридор или другое, более спокойное помещение.
– Что вы сказали? Люся не пускала никого ко мне?
– Да, мне это показалось странным. Она сказала, что получила от вас указание.
– От меня?! Я ничего такого не говорила… Блин! Получается, она заодно с Никитой?!
– Вполне может быть, – согласилась я. – На всякий случай не говори в ее присутствии ничего важного.
– Но она… – голос Лики наполнился смятением. – Она знает, что я…
– Что знает?
– Ничего, не обращайте внимания, это не ваша забота.
Я хотела было возразить, но девушка отключилась. Сколько раз я ни пыталась набрать ее номер снова – каждый раз механический голос оператора сообщал, что «аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

НЕ ОБЕЩАЙТЕ СТАРОЙ ДЕВЕ ЛЮБОВИ ВЕЧНОЙ НА ЗЕМЛЕ…

Особняк Домовых был погружен в темноту. Я вошла в холл. Секьюрити, дежуривший возле двери, не обратил на меня никакого внимания. Звук моих шагов но мраморному полу гулко отдавался в темноте. Дойдя до своей комнаты, я переоделась в мягкие кожаные тапочки, умылась и сменила тесный твидовый костюм на шелковый брючный. Издали можно принять за пижаму. Жутко захотелось есть. У меня дома оказалась лишь банка икры, и ее пришлось скормить Себастьяну, недовольному моим отсутствием. Порывшись в своей сумке, обнаружила обертку от шоколадки и жвачку. Блин, придется искать кухню. Часы показывали половину двенадцатого. Прислуга, наверное, уже спит. Решив не беспокоить людей своим приступом голода, я отправилась на поиски кухни.
Охранник у входных дверей на мой вежливый вопрос показал налево.
– Пройдете через гостиную, потом по галерее, свернете в переход. Он ведет в хозяйственное крыло. Кухня там. Сразу после столовой для прислуги.
Идти через огромный темный пустой зал было жутковато. Сквозняк шевелил хрустальные подвески на люстре и канделябрах. Они жалобно позвякивали, сзади послышался скрип. У меня волосы на затылке поднялись дыбом. В фильмах ужасов именно в такие моменты из-за угла выскакивает чудище. Мысленно ругая себя за детсадовские страхи, я, перед тем как выйти в длинную, погруженную во мрак галерею, осторожно высунула голову и посмотрела.
– Ой!
Зажав себе рот рукой, я отпрыгнула назад. Слава богу, кожаные тапочки на плоской замшевой подошве даже мои лошадиные шаги делают неслышными.
В галерее на стене кто-то сидел! «Спокойно! Такого не может быть! Всякие вурдалаки и человеки-пауки существуют только в кино!» – сделав глубокий вдох, я наклонилась и посмотрела еще раз. Существо отделилось от стены и спустилось на пол. Аккуратно взяло что-то с пола и снова полезло на стену. В этот момент моя рука, совершенно мокрая от пота, наткнулась на выключатель. Прежде, чем успела сообразить, что делаю, – резко на него нажала.
В галерее раздался резкий вдох, яркий свет меня на секунду ослепил, я успела заметить, что существо схватилось за грудь. Отняла ладонь от глаз, прищурилась и поняла – это же Люся! В руках она держала… картину, полотно, вынутое из рамы. Пустой золоченый багет висел рядом.
– Умоляю вас, – глаза горничной забегали, она громким шепотом взмолилась, – погасите свет!
Сзади раздались мерно приближающиеся шаги охранника. Я повернула выключатель. Секьюрити подошел ко мне, я преградила ему дорогу.
– Ничего-ничего, все в порядке. Я шла мимо, наткнулась на Люсю, испугала ее. Все нормально.
Охранник недоверчиво отпихнул меня и включил свет.
Люся стояла на стремянке и деловито обметала раму веничком из перьев.
– Почему в темноте? – пробасил сторож.
– Насморк, – спокойно ответила старшая горничная, – свет глаза режет, а тут еще пыль. Вот и решила не включать. Я же здесь каждый день убираю, могу хоть с завязанными глазами…
– Во дает, – покачал головой охранник. – А чего ночью?
– Днем некогда, горничная уволилась, приходится самой ее работу исполнять. Домина-то огромный!
– Да уж, – согласился секьюрити, – двадцать пять человек по периметру, в доме четверо – это когда хозяина нет. А когда он здесь, еще личной охраны человек десять! Я пока сюда работать не попал, не думал, что у нас кто-то так живет!
– Каждому свое, – вздохнула горничная. – Свет выключи, а?
– Хорошо.
Охранник щелкнул выключателем и удалился.
Как только он ушел, я услышала самый долгий и глубокий выдох в своей жизни. Люся спустилась, села на стремянку и часто дышала, прижимая к груди рулон холста.
– Чем вы тут занимаетесь? – я постаралась придать своему лицу грозный вид.
– Обещайте, что никому не расскажете! – Люся вцепилась в мою руку с такой силой, что я чуть не вскрикнула от боли. – Меня с работы выгонят, если узнают! Сами подумайте, им же все равно. Они же эти картины ради престижа покупают! Ходят, даже не смотрят на них! Гостям если показывают, так в этом никто и не разбирается!
Я сообразила, что Люся пыталась стянуть картину.
– И часто вы этим занимаетесь? Много уже украли?
– Тише! Прошу вас! Идемте ко мне в комнату, я вам все расскажу. У меня есть немного денег на банковском счету – хотите, я их вам отдам! Идемте, я все объясню!
Люся одной рукой подхватила сумку, стоявшую на полу, а другой схватила меня за локоть и потащила в сторону кухни.
Там оказался черный ход, который вел в домик для прислуги. Аккуратное двухэтажное здание, похожее на больницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66