Когда Максим Грек, живший в Италии много лет и знавший многих выдающихся
деятелей эпохи Возрождения, увидел библиотеку Василия III, то он воскликнул:
— Государь! вся Греция не имеет такого богатства, ни Италия, где
католический фанатизм обратил в пепел многие творения наших богословов,
спасенными моими единоверцами от варваров Магометовых".
В статье Анатолия Маркова "Книжные Сокровища" (26) мы встречаем следующие
любопытные сведения о судьбе древнего Великокняжеского книгохранилища:
"Московская Русь также имела свою известную во всей Европе библиотеку
Царя Ивана IV. Природными и вполне испытанными веками хранилищами в Москве тогда
служили подземные палаты и тайники. Как известно, ими особенно широко
пользовался Грозный, который не нашел ничего надежнее, как спрятать свою богатую
библиотеку в подземный тайник. Место хранения было выбрано настолько удачно, что
до сих пор отыскать ее не удалось".
История библиотеки Иоанна Грозного следующая: Византийская царевна Софья
Палеолог, будущая жена царя Ивана II, привезла в Москву на вечное хранение
собрание редчайших греческих манускриптов.
Опасаясь за сохранность этой единственной в мире по своему значению
библиотеки, Софья, став московской царицей, добилась постройки огромного
подземного тайника в Кремле. Знаменитый архитектор Аристотель Фиоравенти создал
это книгохранилище; значительно пополненное затем книгами, собранными Иваном
Грозным.
Ученые не оставляют попыток найти библиотеку Ивана Грозного. Она
представляет огромный интерес. Скрытая в подземельях Москвы, по утверждению
специалистов, библиотека может сохраниться до наших дней в хорошем состоянии.
В 1724 году "любитель" Конон Осинов сумел придать этому вопросу
государственное значение, так как на предложение этого пресненского пономаря
царю — отыскать библиотеку Грозного, Петр ответил приказом, смутившим Сенат, о
немедленных раскопках в Кремле на государственный счет. Такое доверие к
предложению Осинова объяснялось тем, что Петр из собственного опыта знал о
существовании тайников со скрытыми сокровищами. Часть этих тайников царь видел
сам, когда после Полтавского сражения искал средств для продолжения войны и на
помощь ему пришел неожиданно князь Прозоровский, друг его отца, знавший много
того, чего не знали другие. Он тайно провел Петра в Кремлевские подземелья и
показал ему там груды старинной серебряной и золотой посуды и монет. Эти скрытые
его предками сокровища позволили Петру вывести Россию из ее тогдашнего трудного
положения". (27)
"...Еще в бытность Патриархом Никон составил личную библиотеку, в которую
входило до 1300 томов. В нее входили и священные и светские книги. Среди первых,
кроме рукописных книг канонического содержания были сочинения знаменитых Отцов
Церкви, изданные в западных типографиях на греческом и латинском языках
(Дионисий Ареопагит, Юстин Философ, Григорий Чудотворец, Климент
Александрийский, Кирилл Иерусалимский, Афанасий Великий, Василий Великий,
Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Григорий Нисский, Кирилл Александрийский и
другие), церковно-исторические книги на греческом и латинском языках (Акты
соборов Вселенских и Поместных, История Евсевия Кессарийского, Никифора
Каллиста, История Флорентийского Собора и прочее). Среди книг светских были
Плутарх, Демосфен, Геродот, Страбон, Аристотель, Византийские хроники; с востока
привезено было 498 рукописей из разных монастырей. (Из перечней Домовой Казны.
Перечислено у Иконникова "Новые Труды и материалы о Патриархе Никоне". Киевские
Университетские Известия 1888 г. № 6). В месте с этими книгами были книги по
физике, географии, грамматике, логике, космографии, разные лексиконы, карты.
Никон сознавал важность библиотеки". (28)
III
"В эпоху допетровскую, — пишет С. Платонов в своих "Лекциях по Русской
Истории", — отношение к рукописям в грамотных слоях московского общества было
самым внимательным, потому что в то время рукопись заменяла книгу, была
источником и знаний и эстетических наслаждений, и составляла ценные предметы
обладания; рукописи постоянно переписывались с большой тщательностью и часто
жертвовались перед смертью владельцами "по душе": жертвователь за свой дар
просит монастырь или церковь о вечном поминовении своей души."
Но вот пришла совершенная Петром I революция и рукописи перестали ценить
и беречь. "В XVII веке рукопись очень ценилась тогдашним культурным классом, —
указывает Платонов, — а теперь в XVIII веке этот класс уступил место новым
культурным слоям, которые к рукописным источникам старины относились
презрительно, как к старому негодному хламу. Духовенство также перестало
понимать историческую и духовную ценность своих богатых рукописных собраний и
относилось к ним небрежно. Обилие рукописей, перешедших из XVII века в XVIII
век, способствовало тому, что их не ценили". (29)
Многое из древней русской старины спасли богатые старообрядцы, скупавшие
древние иконы, старинную резьбу по дереву, домашнюю утварь и передававшие их
стоявшим в глухих лесах старообрядческим скитам. Об этом свидетельствует глубоко
изучивший старообрядческие скиты и побывавший во многих из них автор знаменитых
романов "В лесах" и "В горах" Мельников-Печерский.
В романе "В лесах" он так описывает один из старообрядческих скитов,
хоронившийся в приволжских лесах.
"...Мать Манефа была вся в свою предшественницу Екатерину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33