— Очень хорошо. Не будем. Но, по-моему, вам следует знать: напротив вас, в своей комнате, сидит Эван, который, убежден, будто вы не хотите выходить за него замуж из-за его низкого происхождения.Вот оно. Это случилось. И хуже не могло быть. Но ничего исправить уже нельзя.Кэтрин понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами и, подавив рыдания, ответить:— Пусть. Так даже лучше, — прошептала она. Джулиана начинала выходить из себя. Эта женщина оказалась не менее упрямой, чем Эван.— Так лучше? Послушайте меня, мисс Прайс. Это вовсе не лучше. Вы не имеете права оставлять Эвана с подобными мыслями, будто он недостоин столь высокородной дамы, как вы. В особенности, если у вас какие-то другие причины для отказа.Миссис Прайс повернула к Джулиане залитое слезами лицо, но выражение его оставалось все таким же непреклонным.— Как я уже сказала, леди Джулиана, у меня нет желания обсуждать это.И тут Джулиана взорвалась:— Зато у меня есть! Садитесь, миссис Прайс!— Я не ста…— Садитесь! — приказала Джулиана.Непривычно командный тон и решительность Джулианы вынудили Кэтрин подчиниться. Она присела на краешек кровати и с вызовом посмотрела на собеседницу.Джулиана скрестила руки на груди.— Я расскажу вам некоторые вещи об этом молодом человеке, о которых я не говорила ни одной живой душе на свете. И даже ему самому. Он, без сомнения, возненавидит меня, если узнает, что я рассказала вам это. Но он для меня — как родной сын, и я не могу стоять в стороне и наблюдать, как он страдает.Она с трудом перевела дыхание.— Когда я кончу, вы можете поступать, как вам вздумается… разбить его сердце… сами молча страдать всю оставшуюся жизнь… Меня это не волнует. Но сначала вы меня выслушаете.Миссис Прайс с каменным выражением смотрела на нее.— Эван Ньюком — совершенно удивительный человек, — начала Джулиана, — в чем вы, наверное, уже успели и сами убедиться. Да, он сын одного из наших арендаторов — Томаса Ньюкома, который скончался в этом году. — Когда в глазах миссис Прайс мелькнула тень сочувствия, хозяйка дома добавила: — Но не стоит соболезновать Эвану по поводу кончины отца. Этот человек регулярно избивал Эвана и не давал ему ходить в школу. Если бы мы с мужем не положили этому конец.Поза миссис Прайс выражала уже не столь непреклонную решимость, как прежде.— Он никогда не жаловался на отцовские побои, — продолжала Джулиана. — Но я постоянно видела их следы — с первых лет, как стала опекать Эвана. Он приходил на уроки весь в синяках. И всякий раз уверял, будто получил их в драке с другими мальчишками. Впервые он появился с подбитым глазом в семь лет. И зная, что отец не позволяет Эвану водиться с другими ребятами, я не поверила его объяснению.Лицо миссис Прайс побелело от ужаса, но голос Джулианы не дрогнул.— Настал день, когда у Эвана оказались переломанными ребра — он, видите ли, «упал с дерева». Это при том, что он лазил по деревьям как обезьянка. И как ни странно, когда мать Эвана пришла предупредить, что Эван не сможет явиться на занятия, у нее тоже был подбит глаз.И тогда я наконец поняла все. Мать Эвана… сестра… старший брат… все они носили на себе следы избиений, хотя никто из них не признавался в истинном положении дел, ссылаясь на разные «несчастные случаи».Слезы снова навернулись на глаза миссис Прайс, и она, заглушая рыдания, прижала руку к губам.— Вы видели Мэри, — все тем же тоном продолжала Джулиана, — и могли убедиться, какая она милая и добрая женщина. И такая женщина и слезы не уронила на похоронах своего отца. Ни единой, хотя у могилы матери она громко плакала. А старший брат… Эвана… — Джулиана отвела глаза. — Он тоже один из самых вспыльчивых людей, каких я знаю. И его семейство тоже ходит в синяках. Думаю, расти в такой обстановке довольно трудно. И это оставляет свои следы воспитание, подученное там.Джулиана снова обратила взгляд на миссис Прайс:— Но Эван сумел все это преодолеть. Он получил образование вопреки системе, которая почти не допускает валлийцев в университеты. У него хватило силы и таланта сделать себя ученым и личностью. Но его не оставляет страх, что прошлое засело в нем навсегда… и что он недостоин любви. И если вы уйдете, оставив его с таким ощущением…— Пожалуйста, Джулиана, не продолжайте! — вскричала миссис Прайс. По ее лицу струились слезы. — Вы не понимаете. Я знаю, какой чудесный человек Эван. И была бы счастлива выйти за него замуж. Я почла бы это за честь. — Рыдания мешали ей говорить. — Но я не могу, и он знает почему.— В самом деле?— Да! — молодая женщина сжала руки. — Он знает, что у меня больше нет сосуда.Совершенно сбитая с толку, Джулиана с недоуменным видом смотрела на миссис Прайс.— Сосуд? Вы имеете в виду… тот сосуд, за которым вы ездили в Лондон?Кэтрин кивнула.— Но какое отношение имеет ко всему этому сосуд? Кэтрин сглотнула.— Это очень долгий рассказ. И вы все равно мне не поверите.Джулиана, набравшись терпения, села рядом с миссис Прайс и взяла ее руку в свою.— Откуда вам знать? Расскажите мне все, как есть. Сначала Джулиане показалось, что Кэтрин откажется.Но затем молодая женщина справилась с волнением и тихо заговорила:— Это проклятие, которое висит над всеми женщинами моего рода. Ни одна Леди Туманов не в состоянии избавиться от него. Если я выйду замуж и в день свадьбы не отопью из этого сосуда, мой муж умрет. Вот почему и Вилли, и мой отец, и мой дедушка умерли вскоре после свадьбы. Поэтому я и поехала в Лондон и купила сосуд.И глядя прямо перед собой, она прошептала:— Но его забрал Дейвид Морис. И он никогда не отдаст мне его назад. И если я выйду замуж за Эвана, он умрет. — Она посмотрела на Джулиану потемневшими глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119