– Ну... пока не было, но все может случиться.
– Если были, то от кого? – мягко вставил Го-ша. – Ты действительно ходил в мечеть? Скажи, это важно.
– Да не было ничего, – отмахнулся я. – Что вы, в самом деле?
– Не было? – переспросил фон Ризер.
– Нет. Ничего не было.
– Тогда вы подождете немного дней, мы платим и забираем эти вещи.
– Идет, – ответил я.
– Только смотрите, – предостерег фон Ризер, – никому не продавайте, а если кто появится, вы звоните господину Маркову.
– Конечно, – быстро согласился я.
Ребята были какие-то отмороженные, шуток не понимали. Как будто были при исполнении. Конкуренции опасаются, не иначе. Коллекционирование – хобби дорогое, а мои вещицы стоят немало, вот и боятся прибыль потерять.
– Разумеется, – заверил я. – Можно считать, что мы договорились.
– Можно считать, – впервые улыбнулся фон Ризер и протянул мне руку. Я нехотя пожал ее. После наезда я стал относиться к нему с опаской.
Я забрал свои раритеты, и мы вышли из гостиницы – немцы решили нас проводить.
Я так и не понял, когда все началось. Шрайдер вдруг развернулся, выбрасывая ногу в сокрушительном круговом ударе. Эрих фон Ризер начал заваливаться вперед, прямо на капот припаркованного рядом с Гошиным «понтиаком» голубого «фольксвагена – пассата». Вокруг нас появились какие-то люди. Из шеи фон Ризера торчал нож. Человек пять или шесть арабов возникли словно из-под земли. Шрайдер сбил одного, еще двумя занялся Арнольд. Гоша трясущейся рукой распахнул дверцу «понтиака». – Садись! – крикнул он.
Я не заставил себя ждать, а Марков с оглушительным «йаа-а!» рванулся в гущу боя. Навстречу ему бежал «черный», целя в грудь длинным ножом. Гоша в последний момент уклонился и ударил со всего маху по голени. Это был именно удар, а не подсечка. Противник повалился на землю, и даже я из машины услышал, как хрустнула кость.
Немцы бились спиной к спине, но Шрайдер вдруг осел, и тут же выскочивший араб дважды ткнул Арнольда ножом. Быстрые, отработанные удары. Я выхватил ТТ, но счел нужным обождать, не вмешиваться без повода в чужую разборку. Арабы к человеку с пистолетом не полезли. Гоша уже мчался назад. – Мы попали! – проорал он.
«Понтиак» рванулся с прогазовкой, бортом сбив прыгнувшего араба. Мы выехали на набережную и погнали, насколько позволял транспортный поток.
– Что тут происходит? – спросил я, убирая ТТ. – Конкурирующая фирма?
Гоша смерил меня презрительным взглядом и снова уткнулся в зеркало заднего вида.
– Догоняют, – прошептал он.
Я оглянулся. Голубой «фольксваген-пассат», запримеченный еще на гостиничной стоянке, упрямо тянулся за нами в потоке машин.
– Что творится, Гоша?
– Заткнись, – нервно бросил Марков. – Мы можем не выбраться.
– Блин, да что происходит?! – Мы свернули на Пискаревский проспект и понеслись по трамвайным путям.
– Расскажу, если живы останемся, – обнадежил Самурай. Я еще ни разу не видел его таким: покрасневший, встрепанный. – Добрались до нас... Береги эти штуки, особенно кинжал.
– Это из-за них?
– Да. – Он бросил машину в боковую улицу. «Фольксваген» прочно сидел у нас на хвосте.
Мы завернули к ангарам. Марков тормознул у входа.
– Давай туда, только будь осторожен, прошу тебя. И держись от хашишинов подальше.
– От кого? – поразился я.
– Поторопись!
С заднего сиденья Гоша достал длинный сверток. Не сверток даже, а чехол из кожи. Он развязал тесемки и приспустил, обнажая рукоять меча. В конце проулка показался «пассат». – Пошли.
Мы закрыли машину. Меч Гоша приладил за поясом, рукоятью вниз. Ножны задирали левую сторону плаща, и в таком виде г-н Марков был похож на отставного подпоручика. Мы вбежали в раскрытые ворота ангара, бывшего некогда складом, но теперь грузы вывезли, большую часть стеллажей разобрали, и они валялись штабелями вдоль стен. – А вот и хашишины.
Арабов было четверо. Двое отсекали выход, остальные приближались к нам с самым решительным видом, держа в руках обнаженные сабли. Самые настоящие арабы. Дикость какая-то! Я вытащил ТТ.
– Давай я их грохну.
– Нет, – отрезал Гоша. – Не свети свой пистолет, я сам управлюсь.
Сам, так сам, хотя в это не очень верилось. Да и не мог я бросить друга одного против четверки воруженных противников. Но Самурай не дал встрять.
– Отойди, – произнес Гоша. Лицо его приняло отрешенное выражение.
Я повиновался, отступив спиной к штабелям. Хашишины остановились. Гоша ждал. Наконец один из них бросился в атаку.
До последней секунды Гоша не вынимал меч. Я уже начал представлять головокружительное сальто в духе Хон Гиль Дона – единственное, что, на мой взгляд, могло спасти ему жизнь, но все произошло значительно быстрее. Марков спокойно стоял, наблюдая приближение азиата, который несся, как паровоз, и лишь когда последовал замах, чтобы раскроить «неверного» на кусочки, Гоша сделал движение.
Я уловил лишь вспышку лезвия отполированной до зеркальной чистоты катаны. Сабля вылетела из рук араба, а голова соскочила с плеч, выстрелив вверх фонтаном крови. Гоша отступил, чтобы не запачкаться, меч снова был в ножнах,
Я и не знал, что наш Самурай практиковал йай-до. Успели ли заметить что-нибудь хашишины и как они восприняли это действо, я не имел понятия, но отточенное мастерство и координация восхитили меня. Марков использовал вариацию хараи-мен, на восходящем движении выхватывая меч, парируя удар сабли и выбивая ее из рук и тут же с разворотом на девяносто градусов влево срезая голову с шеи. Сабля со звоном отскочила от стеллажа, а тело, сделав по инерции несколько шагов (бегущий обезглавленный труп, брызжущий во все стороны кровью, – зрелище еще то!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88