– Сейчас пока Эндрю солирует.
Саксофонист Андрюха, печально дудевший на сцене, перехватил взгляд начальства и выдал протяжную ностальгическую ноту.
– Часто вы тут клубитесь? – За дальним столиком сидела подтянутая троица с коками и баками, за столиком поближе – просто влюбленная парочка клерков, дресс-кодированная девочка и сопливый мальчик.
– Мы просто тут клубимся, – бесхитростно выдал Рикки. – Это в других кабаках мы работаем. Ты подожди, скоро Эдди подвалит.
– Думаю, мы пока без Эдди начнем, – постановил я, наблюдая, как к нашему столу движется Спонсор в сопровождении нагруженного напитками официанта. И мы начали.
– Ты где такую гайку выцепил? – поинтересовался Дик, зачарованно глядя на перстень.
– По случаю досталась, – туманно ответил я, хотя водка с пивом изрядно развязали мне язык. – У меня еще браслет такой же есть.
Я задрал рукав и повертел запястьем, демонстрируя мелкие полированные рубины. С первого взгляда казалось, будто рука покрыта бисеринками крови.
– Собираешь древности? – Варварская красота произвела на Спонсора впечатление.
– Когда есть такая возможность.
Я запустил руку в карман висящей на спинке стула куртки и вытащил кинжал ас-Сабаха.
– Люблю тебя, булатный мой кинжал, товарищ светлый и холодный, – мечтательно произнес я, непринужденно отрезал кусок ростбифа, отправил в рот и стал с энтузиазмом жевать. Мясо в «Хорс-мажоре» готовили отменное. Спонсор на минуту проглотил язык. Рикки застыл с пивом в горле. Лермонтова они, похоже, не знали. Слава ухмыльнулся. «Дурак ты, Ильюха!» –было написано на его морде. Я отрезал и наколол на вилку следующий кусок.
– Настоящий? – наконец спросил Дик.
– Не сувенирный? – спросил Рикки.
– Самый настоящий. – Я положил кинжал на салфетку, надписью «джихад» вверх. Гравировка темнела на тусклом клинке наиблагороднейшего оттенка патины. Сразу было видно, насколько древняя вещь. – Это даже не новодел. Кинжалу почти девятьсот лет.
– И ты им так запросто пользуешься? – в голосе Рикки проскользнуло недоверие. – Его же не для того сделали, чтобы он на стенке висел. – Как бы кощунственным ни казалось использование предмета веры хашишинов в хозяйственных целях, кинжалу нравилось действовать, и он давал мне это понять.
– Жаль, Эдди нет, он бы оценил. – Спонсор за думчиво погладил баки и тронул пустую кружку. – Еще по пиву, за счет заведения?
– Давай! – Грех было отказываться от халявы.
– Пойду, распоряжусь. – Дик снялся и исчез за служебной дверью.
– День какой-то сумасшедший, – пожаловался я Рикки. – Еще без машины остались. Надо будет тачку покупать.
– Какую хочешь?
– Что-нибудь высокое, для бездорожья. Но не сильно навороченное.
– Мой знакомый продает «судзуки-витару», – оживился Рикки.
– Какую именно? «гранд-витару», «гео-трэ-кер»? – «Витара» мне нравилась. – Какого года?
– Не знаю, могу позвонить, если интересует.
– Сколько хочет, не в курсе?
– Сейчас спросим и узнаем. – Рикки полез за телефоном.
– «Витара» – это то, что нам нужно, – сообщил я корефану.
Слава напрягся, глядя мимо меня. Я опустил руку на кинжал и обернулся. В кафе заходили четверо рослых бородачей. Рожи у них были совершенно дикие, будто их обладатели только что спустились с гор. Они принадлежали к той же породе, что и ха-шишины, с которыми я сражался на лестнице. «Памирские таджики!» – мелькнуло в голове. «Духи!» – было написано на лице у Славы.
Рикки, узревший наши изменившиеся лица, оборвал разговор.
Фидаины сориентировались и целеустремленно направились к нам. Впрочем, обознаться было невозможно. Человек, сидящий с исмаилитскими реликвиями в руке, был здесь только один – я.
Я вскочил, отбрасывая стул. Слава тоже поднялся, сдвигая столик вместе с напуганным Рикки. Хашишины рванулись к нам, выхватывая ножи.
Слава схватил за спинку стул и запустил в голову ближайшего хашишина. Я зацепил свой и бросил нападающим под ноги. Мы проворно отскочили, оставив Рикки посреди поля боя. В руке у Славы голубоватым огнем блеснул кортик.
При поножовщине было поздно доставать пистолет. В полутьме забегаловки замелькали ножи. Я отдернулся назад и ухитрился полоснуть хашишина по кулаку. Второй фидаин тут же ткнул меня в печень, но не достал, я инстинктивно сжался и пнул его под коленку. Первый хашишин перебросил нож в левую руку и полоснул меня по груди. Я ринулся спиной вперед, сметая стулья и столики, очень быстро тыкая клинком перед собой. Одним из тычков я случайно достал первого нападающего по пальцам. Он отшатнулся, нож выпал под ноги. Я рубанул крест-накрест, отбиваясь от второго, задел его по рукаву. Кинжальный бой оказался чертовски быстрой и беспощадной штукой!
«Присоединяюсь к Гоше Маркову!» – родилась из мешанины панических обрывков совершенно ясная и, я это четко понял, последняя мысль.
Продержаться против двоих головорезов долго не получилось.
Что-то черное ударило в бок прыгнувшего ко мне хашишина. Фидаин повалился. Следом за ним упал порезанный товарищ.
Четыре выстрела почти с пулеметной скоростью оглушительно прогремели в тесноте кабака.
Я из последних сил отскочил подальше от хашишинов и прижался к стене. Пространство для маневра кончилось.
Поозиравшись, я увидел Славу, живого и на ногах, и Спонсора с дымящимся помповиком.
– В моем заведении никто не смеет нападать на посетителей! – провозгласил Дик.
Слава убрал кортик и выволок на свет божий «дезерт игл». Я последовал его примеру и достал ТТ.
– Погодите, не надо крови! – Спонсор двинул ся наперерез, размахивая пустым помповиком. – Сейчас выкинем этих уродов, и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88