Китайцы уселись на краю кана, изумленные богатством содержимого дорожных мешков путешественников.
Боцман приготовил самый настоящий пир. Он открыл коробки мясных и рыбных консервов, подал солонину, сыр, сухари, консервированную фасоль в томатном соусе, сушеные фрукты и бутылку русской водки. Порядком проголодавшиеся путешественники вместе с китайцами чинно уселись за стол.
К концу ужина Смуга подарил хозяину мешочек с табаком. Старый китаец сразу же привязал его к поясу. Потягивая трубку, он задумчиво кивал головой, но время от времени бросал неуверенный взгляд на дверь. Вероятно, ему не давала покоя какая-то мысль.
Вскоре охотники заметили странное поведение старика, и Смуга спросил его, не холодно ли ему случайно. Китаец отрицательно кивнул головой,
– Телега, много коней, хорошее оружие, мешки с дорогими вещами – это очень плохо. Если хунхузы узнают, что у нас такие богатые гости, они сразу появятся здесь! – пояснил он на русско-китайском жаргоне.
Смуга проницательно посмотрел на старика. Неужели эти два китайца были в сговоре с хунхузами? Ведь Павлов не раз говорил, что бандиты располагают сторонниками и разведчиками среди местных жителей, которые сообщают им, когда и на кого надо напасть. Действительно, почему этот старик и его сын остались на развалинах селения в столь близком соседстве с бандой хунхузов? Возможно, рассказ юноши об убийстве его семьи – обыкновенная сказа, а ирбис – приманка для того, чтобы заманить охотников в ловушку?!
– Много ли людей в банде хунхузов? – спросил Смуга, внимательно наблюдая за выражением лиц своих хозяев.
– Я видел их, когда они переправлялись на противоположный берег. Полтора десятка, от силы двадцать человек, – ответил старик. – Потом рассказывали, что они напали на строителей железной дороги...
– Подумаешь! Пришлось бы всего по пять человек на каждого из нас, – презрительно вмешался боцман.
Смуга тоже не выглядел испуганным возможностью встречи с бандитами. Заметив на его губах загадочную улыбку, Томек подумал, что на этот раз плохие известия были на руку Смуге.
– Ну, что ж, поживем – увидим! – сказал Смуга. – А теперь пора спать, потому что скоро начнет светать!
– Кому первым становиться на часы? – спросил Томек.
– Сегодня нет нужды в охране! Вот-вот взойдет солнце, – громко ответил Смуга.
Удаджалак как раз стелил одеяла на кане. Боцман зевнул во всю свою мощную глотку и стал раздеваться.
– Раз не надо становиться на вахту, то давайте будем спать, – буркнул он. – Правда, многие нарушившие заповедь охраны с удивлением пробуждались затем в царстве святого Петра, то есть в раю, но вы здесь командир – вам виднее!
– Вы, конечно, правы, боцман, поэтому не бурчите, а идите спать, – шепнул Смуга. – Сегодня уже никто не успеет уведомить хунхузов...
– Возможно, но, по-моему, лучше никому здесь слишком не доверять!
– Я всегда верю только себе, – парировал Смуга.
– Так надо сразу и говорить! – буркнул успокоившийся моряк и подмигнул, показывая, что понимает, в чем тут дело.
Убедившись, таким образом, что Смуга предпримет необходимые меры предосторожности, боцман, словно настоящий китаец, разделся донага и лег на кан, повернувшись головой к центру фанзы, а ногами к стене. Натянул одеяло на голову и почти сразу начал храпеть. Его примеру последовали Томек и Удаджалак. Смуга тоже лег в постель, повернув лицо к двери. Притворившись спящим, он из-под прищуренных глаз наблюдал за китайцами.
Некоторое время Фу Чау шепотом вел беседу с отцом. Тот кивал головой, ежеминутно поглядывая на спящих гостей. Кончив беседу, Фу Чау снял с гвоздя на стене старое, подвязанное проволокой ружье, тщательно зарядил его и уселся на пороге открытых дверей фанзы. Отец погасил свечи в фонарях и присел за спиной сына.
Смуга повернулся на другой бок.
Заслуженный отдых охотников прервало ржание лошадей. Звероловы, как по команде, вскочили с постели. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться, что оружие их находится в целости и сохранности. Винтовки стояли, как и раньше, опертые о стену. Охотники выбежали на двор. Фу Чау стреножил лошадей и выпускал их пастись на луг. Его отец, в соломенной, конусообразной шляпе на голове, выгонял из огорода двух подсвинков. Охотники остановились во дворе. Старик-китаец встретил их поклоном и сказал:
– Сын говорил мне, что достопочтенные гости намерены поймать ирбиса. Видимо, в горах предстоит суровая зима, потому что одна самка уже показалась здесь. Недавно она зарезала у меня поросенка.
– Может быть, ты знаешь, где она прячется днем? – спросил Смуга.
– Несколько дней тому назад я ее выследил, – ответил китаец. – Ну и хитрая штука! Она обычно поджидает животных на берегу ручья, у водопоя.
– Мы просим вас, достопочтенный господин, чтобы вы еще сегодня показали нам это место, – вмешался Томек.
– Вы в самом деле обещали за это дать моему сыну винтовку? – недоверчиво спросил китаец.
Смуга, словно не дослышав вопроса, обратился к китайцу:
– Говорят, что вас часто посещают хунхузы? Твой сын рассказывал, что вы пережили тяжелые времена из-за них, правда ли это?
Старик подошел ближе. Движением руки он пригласил гостей следовать за ним. В нескольких шагах от фанзы они увидели невысокий плетень и за оградой насчитали семь могил в одном ряду. Могилы содержались тщательно, были покрыты цветами.
– Здесь лежит моя супруга и дети, – сказал старик, отвешивая глубокий поклон перед каждой могилой. – Хунхузы убили их и взяли все мое имущество.
– Послушай, друг, если нам когда-нибудь доведется встретить хунхузов, мы будем об этом помнить, – сказал боцман, сурово насупив брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89