Голосов дрожал от возмущения, но чувствовал все свое бессилие. Если против него выступают любимец губернатора и сибирский воротила, то противиться им совершенно невозможно.
Томек боялся, что боцман или Смуга могут помешать ему в его намерении, поэтому он подошел к Нашкину и твердо заявил:
– Мне очень неприятно, что это... случилось в вашем доме, но среди людей чести за пощечину нельзя заплатить простым извинением. Я требую удовлетворения с оружием в руках.
– Что ж, вы правы, но я прошу принять во внимание, что дуэли у нас запрещены, – обеспокоился Нашкин. – Что вы скажете, господин подъесаул?
Тухольский, к которому были обращены эти слова Нашкина, зло посмотрел на штабс-капитана. Многие военные, в том числе казаки, недолюбливали жандармов.
– Запрещение запрещением, а честь – честью, в особенности честь офицера! – ответил Тухольский. – Дуэль можно устроить при условии сохранения ее в тайне.
– А что будет, если во время поединка этот господин встретится с более крупной неприятностью? – не скрывая гнева, спросил Голосов.
– Если у вас достаточно храбрости, то можете обо мне не беспокоиться, – вмешался Томек.
– Довольно, присылайте секундантов, – проворчал Голосов.
– Эй, я не выдержу, честное слово, – разозлился боцман.
– Господа, господа, я прошу вашего внимания, – примирительно воскликнул Нашкин. – Пусть лучше секунданты обсудят дело между собой. Я предлагаю обмен выстрелами. Думаю, что это удовлетворит обоих.
Боцман наклонился к Смуге.
– С ума, что ли, сошел наш парень? – спросил он. – На кой лад ему стреляться с жандармом?! Если он не мог ответить ему пощечиной, то я сейчас сделаю это за него и мы квиты!
– Уже поздно, боцман, – ответил Смуга, удерживая горячего моряка за руку. – Томек сказал, что нарочно вызвал жандарма на дуэль. Нам грозит какая-то опасность...
– Неужели он что-нибудь разнюхал?
– Думаю, что да. Пока помолчите...
Смуга с тревогой следил за Томеком. Одновременно он терялся в догадках, что могло вынудить всегда рассудительного юношу решиться на столь опасный шаг. Это было непонятно, тем более что Томек всегда старался избежать борьбы с оружием в руках, а дуэли считал глупым фарсом. В чем причина такого странного поведения Томека? Предложенный Нашкиным обмен выстрелами не представлял особого риска для противников. Во время поединка на этих условиях противники в большинстве случаев пускают пули в воздух. Но какую цель преследовал Томек, стремясь дойти до пародии дуэли?
У Смуги не оставалось времени на размышления, потому что Томек поклонился Нашкину и сказал:
– Я согласен. Пусть секунданты обсудят условия поединка. Можно ли просить вас, господин Смуга, и вас, господин Броль, принять на себя обязанности моих секундантов?
– Конечно, пожалуйста, – ответил Смуга. А кто будет представлять господина Голосова?
С издевательской усмешкой жандармский офицер обратился к Тухольскому и Нашкину. Те не отказались. Довольный штабс-капитан мерил противника презрительным взглядом. В своей военной карьере он уже не раз дрался на дуэли и всегда выходил целым. Запрещенная дуэль, в которой принимали участие такие влиятельные лица, как Тухольский и Нашкин, не грозила неприятными последствиями, даже если бы он убил противника. Согласно кодексу чести секунданты удалились в отдельную комнату, чтобы обсудить дело и определить условия дуэли.
Как только три друга очутились в уютном кабинете, боцмана взорвало:
– Видно, бешеная акула цапнула тебя, Томек, и ты... С ума ты, верно, сошел! Что ты наделал?!
– Молчите, боцман! – остановил его Смуга. – Мы сейчас узнаем, почему Томек вызвал Голосова на дуэль.
Не говоря ни слова, юноша достал из кармана письмо Павлова к Голосову и подал его друзьям.
– Ага, значит Павлов отгадал правду, – сказал Смуга после того, как прочел письмо вслух.
– А я и не думал, что этот гад такой хитрый, – удивился боцман. – Вот вернемся в лагерь, и я сверну ему голову!
– Это еще не все, – добавил Томек и рассказал друзьям содержание своей беседы с Наташей.
Выслушав, каким образом дошло до ссоры со штабс-капитаном, боцман похвалил Томека.
– Ты это ловко придумал, браток! Но, черт возьми, меня тошнит от одной мысли, что ты должен подставить голову под пулю этого жандарма! Скажите, Смуга, как по-вашему, нет никакой возможности заменить Томека в дуэли?!
– Я с самого начала скандала ищу способ, как это сделать, – задумчиво ответил Смуга. – Гм... Томек еще несовершеннолетний. Думаю, что опекун имеет право выступить в дуэли вместо него.
– Честное слово, прекрасная мысль, – обрадовался боцман.
– Нашкин и Тухольский, кажется, люди порядочные, они, наверное, согласятся, чтобы я заменил Томека.
– Ничего подобного! – порывисто заявил моряк. – Отец Томека поручил его моей опеке, значит, и стреляться за него буду я. Не дай бог, чтобы что-то случилось, я тогда не смог бы показаться на глаза Вильмовскому и Салли!
– Вот что, боцман! Я знаю, что вы за любого из нас не задумаетесь пойти в огонь и в воду, но я здесь начальник, поэтому мне и книги в руки. Вы поклялись меня слушаться. Я сам выступлю на дуэли, лишь бы только секунданты и Голосов не возражали. Мы должны обязательно обезвредить Голосова.
– Раз вы заговорили о послушании, мне придется уступить, но если вам не посчастливится, я без всяких дуэльных проволочек сам расправлюсь с Голосовым.
– Ерунду городишь! Если со мной случится что-нибудь плохое, я приказываю вам с Томеком немедленно отправиться в лагерь к Вильмовскому и предостеречь его об опасности. Голосов и так уже слишком много знает.
– Ах, о чем говорить, ведь вы его укокошите с первого выстрела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89