Лошадей тоже важно беречь, – сказала она и продекламировала: Ничто, как говорится,С больной конягой не сравнится. Просияв веселой улыбкой, он ответил:– Чем стихами развлекаться, Лучше делом нам заняться.Ее глаза удивленно округлились, а улыбка стала еще шире.– Как только перенесу Мастерса в укрытие, пойду на охоту. Вы сможете без меня перетащить сюда его седло и сумки?– Попытаюсь, – ответила Дженни с сарказмом.Продолжая улыбаться, он предпринял попытку притянуть ее к себе, но она остановила его на расстоянии вытянутой руки.– Не люблю, когда меня критикуют вспотевшие мужчины.– Принцесса, вас оберегали от настоящей жизни. Вы не представляете, чего были лишены…– Избавьте меня от подробностей, сэр.Дженни вышла из укрытия, и Рико последовал за ней к Дону и Андреа. Взяв Дона на руки, перенес его в укрытие и уложил на постель.– Здесь будет удобнее, Мастерс.– Прости, что создаю тебе проблемы. Не могу поверить, что ты соорудил такое.– Согласна. Вы просто чудо, Рико! – воскликнула Андреа. – Ужасно не хотелось мокнуть под дождем.Рико вытер пот и натянул на себя рубашку.– Я получил приказ раздобыть какую-нибудь еду, – сообщил он и прицепил к седлу две фляги. – Надеюсь, успею вернуться до дождя.– Наверное, я знаю, от кого мог исходить этот приказ. Почему бы тебе не поехать с Рико, Дженни? – спросила Андреа.– Правда, поехали со мной, – позвал Рико. – Это развеет скуку.– Или усилит ее, – возразила Дженни, не в состоянии подавить улыбку.– Вы тут справитесь без нас, Андреа, пока мы не вернемся? – осведомился Рико.– Конечно. У меня есть пистолет и ружье Дона. Если возникнет проблема, я выстрелю дважды.– А я, в случае чего, смогу сесть и разрядить «кольт», – заметил Дон.Рико вскочил на Буцефала и, протянув руку, помог Дженни устроиться впереди.– Не думайте, что я не понимаю, что у вас на уме Рико Фрейзер. Держите руки при себе и не пытайтесь снова поцеловать меня.– Мисс Дженни, ваши интересы для меня превыше всего. Просто я знаю, что вам нужно найти себе применение. Безделье может быть таким же опасным, как болезнь или ранение. Хочу, чтобы вы получили удовольствие от прогулки, а не надеялись на то, что я вас поцелую.– Надеялась! – рассмеялась она и сказала: – У вас потрясающее воображение, Дэниел. Думаю, что все же получу удовольствие от этой маленькой прогулки. – И откинулась на него, как на спинку стула. Глава 9 Андреа с беспокойством смотрела на Дона. Его глаза были закрыты. Несмотря на его внешнюю браваду, она знала, что каждое движение доставляет ему страдания. В ее сердце поселился страх. Она опасалась, что его раны загноятся из-за того, что они не сумеют обработать их должным образом. Андреа приложила руку к его лбу. Жар еще чувствовался. Если бы только у них было средство против лихорадки.Она хотела убрать руку, но Дон удержал ее:– Не убирай ее. Так хорошо.– Простите, что разбудила вас, – произнесла она.– Не важно. Я то засыпаю, то просыпаюсь. Из-за проклятой лихорадки я слаб и бесполезен, – с грустью заметил он.– Как плохо, что у нас нет ничего от жара. Но раз вы проснулись, я хотя бы сменю повязки.– А можно спросить, откуда у нас бинты?– Рву свои нижние юбки.Меняя на ранах промокшие от крови тампоны, Андреа ощутила на себе его взгляд и, привлеченная его вниманием, заглянула в его голубые глаза. Потом, покраснев, возобновила свое занятие.– А ты знаешь, Андреа, что в тебе все прекрасно? – пробормотал он.– Боюсь, у вас усилился жар, капитан Мастерс.Под добродушным подтруниванием она пыталась скрыть свое смятение.Смочив водой тряпицу, она начала протирать ему лицо и шею. Его кожа была горячей.– Так хоть немного лучше?– Мне приятно чувствовать твои руки.Андреа снова встретилась с ним взглядом, и от выражения его глаз у нее участился пульс. Испугавшись, что он прочитает ее мысли, она отвернулась.– Пожалуйста, не отворачивайся, Андреа. – Коснувшись пальцами ее подбородка, он повернул к себе ее лицо и нежно погладил щеку. – Твое лицо – лучшее из лекарств, на которые я мог рассчитывать.– Говорят, пациенты часто влюбляются в своих сиделок, – кокетливо заметила Андреа.– Я уже любил одну женщину, которая за мной ухаживала, – усмехнулся Дон.И от его слов у нее сжалось сердце.– Вы были ранены на войне?– Нет, войну я пережил без малейшей царапины. Это была моя матушка. Она ухаживала за мной, когда я болел корью и ветрянкой; лечила мою сломанную руку, когда я упал с дерева; массировала ноющее тело после первой прогулки верхом; зашивала мне ногу, когда я поранился, перелезая через забор, чтобы поживиться соседскими яблоками. Вот так, моя драгоценная Андреа.Андреа не могла поверить своим ушам. Неужели он действительно назвал ее «моя драгоценная Андреа»?– Ваша матушка еще жива, Дон?– Нет, она умерла вскоре после войны. Мой отец был полковником. Он погиб под Геттисбергом. Это серьезно подорвало ее здоровье. Она так и не смогла оправиться после потери.– О, Дон, как печально. Мне очень жаль. Вы выбрали карьеру военного, чтобы порадовать отца?– Нет. Я пошел в армию, потому что он был моим героем. Я любил и уважал его. Он говорил, что выбор карьеры за мной. И главное, чтобы это у меня получилось. – На лице Дона отразилось сожаление. – Увидел бы он меня сейчас. Бесполезного и такого ослабевшего от каких-то двух легких ран.– На ноге – возможно, но только не на плече. Я знаю, что способен сделать с телом ружейный выстрел. Рико сказал, что вам повезло. Если бы пуля прошла двумя дюймами ниже, то могла бы оторвать плечо. Но внутренних повреждений быть не должно. Рана чистая. Ваши силы отнимает лихорадка и потеря крови.Его вновь одолела тошнота и головокружение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68