В церкви было так холодно, что даже у мертвецов, спавших под каменными плитами, наверно, стучали зубы. Люсьен терпеливо стоял рядом с Эвой, слушая вечные слова, повторяя вековые клятвы с ощущением потусторонней отчужденности. Это день его свадьбы. Он должен бы быть самым счастливым днем в его жизни, триумфом его рода, праздником продолжения его линии. Вместо этого полное отсутствие всяких ощущений и эмоций. Это не брак, а деловое предприятие. Это не пожизненное обязательство, а кратковременная связь, продолжительность которой зависит от того, как долго ему осталось жить на свете. Это не союз по любви, а своего рода предоставление еще не родившемуся наследнику официальных гарантий, что ребенок будет носить его имя, расти в почете и привилегиях, принадлежащих ему по рождению.
Его взгляд скользнул по гостям: деревенские жители, арендаторы, прислуга из Джинджермера, несколько слуг из Блэкхита. Большинство улыбались. Как они, должно быть, горды тем, что удостоились быть свидетелями бракосочетания герцога Блэкхита. А Люсьен чувствовал лишь мучительное одиночество. Пустоту. Как не хватает братьев, сестренки… Без них все не так. Но они не знают о том, что он наконец женится. Они отсутствуют потому, что он, Люсьен, отказал им в удовольствии видеть его поддавшимся их замыслу заставить его жениться.
Церемония завершилась, кольцо надето на ее палец, произнесены последние клятвы.
Теперь у него есть герцогиня.
Жена.
Спутница, пока смерть не разлучит их. А это наверняка случится скорее раньше, чем позже.
Он подавил внезапно кольнувший его ужас и предложил руку стоявшей рядом с ним женщине, которая побледнела от холода. В мягком свете свечей, одетая в длинное платье из зеленого и золотого итальянского шелка, она выглядела прекрасной как никогда. Он оторвался от печальных мыслей о родных и стал представлять, как они вернутся в Джинджермер. Он снимет с нее это переливающееся платье, заставит ее стонать и дрожать от страсти…
— Что ж, ничего трудного, не так ли? — насмешливо сказал он, обращаясь и к себе, и к ней, когда они шли во главе процессии к дверям. Во дворе их начал хлестать ветер, налетавший со стороны темнеющего моря.
Эва посмотрела на ряды пенистых валов, ветер облепил многочисленными юбками ее прекрасные длинные ноги. У Люсьена пересохло в горле. О да. Намного приятнее думать о том, что их ожидает в Джинджермере…
— Как говаривала моя мать, выйти замуж просто. Трудно переносить семейную жизнь.
— Ах, если повезет, то вам, моя дорогая, не придется долго переносить мое присутствие.
— Ну же, Блэкхит. Вы говорите так, словно я жду не дождусь стать вашей вдовой.
— Осмелюсь сказать, что такая мысль, похоже, вам приятнее, чем мысль о том, чтобы быть моей герцогиней. Не надо ли мне быть сегодня ночью настороже, чтобы у вас не возникло желания получить статус вдовы раньше, чем ожидается?
— О, думаю, что вы в полной безопасности, герцог. — Она бросила на него игривый: взгляд, блеснувший из-под опущенных ресниц. — Пока.
Подали карету, и слуги с селянами сгрудились вокруг нее, смеясь, выкрикивая поздравления, у некоторых в руках горели факелы, разгонявшие сгущающуюся тьму. Бьющееся пламя бросало оранжевые отблески на возбужденные лица. Люсьен взглянул на молодую жену, которая молча стояла рядом с ним. Хотя она улыбалась, он чувствовал, что она испугана.
— Ваш плащ, миледи.
Люсьен принял тяжелую накидку из рук служанки, накинул ее на плечи жены и, сняв с нее шляпку, покрыл ее ярко-рыжие, уже разметавшиеся на порывистом морском ветру волосы капюшоном. Она вся дрожала.
— Прекратите, Блэкхит, я не маленькая…
— Ш-ш.
Она издала возглас беспомощного нетерпения, но позволила ему помочь ей одеться. Ее щеки горели, глаза блестели на фарфоровом личике, но сожаление или желание зажгло в них огонь, Люсьен понять не мог. Когда он завязывал ей капюшон, его пальцы нежно касались ее подбородка. Она быстро взглянула на него, и в ее глазах Люсьен прочел отчаянную потребность знать, что они поступили правильно. Он улыбнулся, стараясь своим примером воодушевить ее.
— Правда, моя дорогая… все будет не так уж плохо. Помните, у вас будет столько независимости, сколько вам нужно, и пока я жив, и после того, как я умру. Ребенок ни в чем не будет нуждаться. Нет поводов беспокоиться. Она в ответ слабо улыбнулась.
— Тогда, думаю, я буду счастлива в Джинджермере. — Она подняла голову и посмотрела на него со своим обычным высокомерным удивлением. — Пока вы будете выполнять свою часть сделки и не станете покушаться на мою свободу, мы могли бы и в самом деле сохранять этот… брак.
Люсьен подсадил ее в карету.
— А вы, Блэкхит? Вы ни разу не высказали своего мнения об этом союзе. Не обернется ли он пыткой для вас, когда вы поймете, что наконец оказались связанным семейными узами?
— Я намерен сделать все, чтобы этого не случилось, моя дорогая.
Она приподняла бровь и сунула руки в муфту.
— Уверена, что так и будет. Ведь мужчины всегда стремятся к семейному счастью, когда союз молод, однако эти стремления так и остаются нереализованными из-за действия времени и их погони за разнообразием. Браки со временем портятся и гниют, как старое мясо, как плохой сыр.
Он влез в карету вслед за ней.
— Моя дорогая Эва, я очень хочу сделать хоть что-то, чтобы изменить это печальное мнение.
— Фи, Блэкхит. Разве вы сможете? Кроме того, что вам известно о браке? — Она указала пальцем себе на сердце и вскинула голову. — Поверьте, я знаю, что говорю. Ведь мне уже доводилось спускаться с этой горки. А вам нет.
— Я полон решимости сделать так, чтобы наш брак превзошел ваши мрачные ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82