Доминика только презрительно кривила губы, слушая своих родных. Она знала — если удастся доказать, что это и в самом деле Эль Боваллет, то никакая власть на земле не спасет сэра Николаса. Зная это, она смело смотрела таким мыслям в лицо. Отчаяние придавало ей силы, ум ее напряженно работал. Она не колебалась ни минуты и только презрительно смеялась.
— Все это очень мило, кузен! — едко отвечала она. — Если бы этот несчастный и впрямь оказался Эль Боваллетом и моим возлюбленным, не сомневайтесь, я бы тут же приняла ваше предложение! — О, ее язычок еще мог жалить! Она увидела, как кузен вспыхнул от злости, и добавила: — Имейте в виду, шевалье де Гиз меня ничуть не интересует, о мой добрый кузен. К тому же, я уверена, что моя помощь ему не нужна. Он схватил ее за руку.
— Вы думаете, вам удастся отвести мне глаза? Вы думаете, я знаю, кто этот тип на самом деле? Вам еще предстоит увидеть, как его сожгут у позорного столба.
Девушка надменно улыбнулась.
— В самом деле? А вот мне кажется, вскоре все выяснится и вы, мой добрый кузен, окажетесь в дураках! Отпустите мою руку. — Этим вы ничего не добьетесь.
Он оставил ее и отправился к матери, чтобы попросить ее ускорить отъезд из города.
Донья Беатриса молча слушала его. Похоже было, его волнение забавляло ее, и она тут же нашла истинную тому причину.
— Можно подумать, мой дорогой Диего, что вы порядком испугались этого англичанина.
— Я никого не боюсь, сеньора, но этот дьявол… — он перекрестился. — Это колдовство! Вы еще не говорили с Перинатом! Он рассказывал мне… — это союз с дьяволом, сеньора! Всем известно, что Дрейк прибегает к помощи темных сил, а ведь этот человек — его ученик!
— Колдовство? — вежливо поинтересовалась донья Беатриса и слегка пожала плечами. — Интересно, помогут ли ему его чары выбраться из тюрьмы?
— Вы слишком легкомысленны, сеньора, и не хотите признать опасность нашего положения. Пока этот человек жив, у нас не может быть ни минуты покоя! Его же могут освободить в любое время! Вы подумали об этом? Перинат сейчас не в чести, его слово так мало значит по сравнению с документами этого дьявола. Вы будете улыбаться даже когда он вновь выйдет на свободу?
— Я никогда еще не была в более хорошем настроении, — призналась его мать. — Как же вы встревожены, сын мой! Похоже, я должна благодарить этого пирата, таким я вас еще никогда не видела. Да, вы просто чуть не бросили ему в лицо перчатку!
— Вы все так же безмятежны! — воскликнул резко сын. — Можете не сомневаться, сеньора, если мы с ним решим помериться силой, я не спасую! Единственное, чего я опасаюсь, так это его колдовства и дьявольских чар! Бороться с колдовством невозможно! Это грех! — и он снова истово перекрестился.
— Вы что же, полагаете, что он прилетит в клубах дыма и похитит Доминику? — поинтересовалась она. — Я нахожу, что вы смешны, дон Диего.
— Может быть, может быть. Вам хорошо сидеть тут и рассуждать, вы ведь не имели с этим человеком дела.
— Мы с ним хорошо ладили. Он — дерзкий разбойник, а меня всегда тянуло к таким людям. Более того… — ее веер ритмично двигался, — мне нравится его веселый нрав. Настоящий мужчина, этим все сказано. Будет очень жаль, если ему не удастся выбраться.
— Вам будет жаль! — вскричал дон Диего. — Ах, сеньора, так, может, вы сама приведете к нему кузину, благословите их?
— Постарайтесь впредь скрывать вашу глупость, — сдержано ответила ему мать. — В отличие от вас, я обладаю даром уважать моих противников, сын мой. Можете сколько угодно содрогаться от кошмаров, думая о его колдовстве, в это я не желаю вмешиваться. Уверена, он бы немало посмеялся, слушая вас.
Дон Диего разгорячился.
— Да, сеньора, еще бы! Вы, конечно, будете убеждать меня, что это не сатана заставляет его смеяться? Вы будете говорить мне, что простой человек может шутить, когда смерть смотрит ему в лицо, а все вокруг уже мертвы? Перинат мог бы многое порассказать вам!
— В этом я не сомневаюсь, — согласилась донья Беатриса. — Только, признаюсь, у меня нет желания слушать его. Готова собственной жизнью поклясться, что единственное волшебство, используемое этим человеком, — это волшебство храбрости. Он атакует галеон — колдовство, кричите вы. Он грабит город — опять колдовство! Любовь заставляет его проникнуть в Испанию — ужасное колдовство, клянетесь вы все. Ну, так послушайте, что я думаю по этому поводу. Он англичанин, значит он предельно эксцентричен; он влюблен и оттого беспечен. Если он смеется, так это оттого, что он из тех людей, которые даже свою смерть встретят улыбкой. Вот и все его колдовство, — она зевнула. — Вы утомляете меня, дон Диего. Я расстраиваюсь от самого факта, что родила такого глупца.
— Очень хорошо, сеньора, — сердито проворчал он. — Все это просто прекрасно! Но ведь вы увезете кузину из города?
— Разумеется, — сказала она.
— Немедленно, сеньора, как можно скорее! На мгновение она приподняла веки и посмотрела на него.
— Я покину Мадрид и отправлюсь в Васконосу во вторник, как мы и решили, сын мой.
— Безумие! — воскликнул он и резко зашагал по комнате.
Донья Беатриса, все такая же невозмутимая и спокойная, откинулась в широком кресле.
— Вы думаете? — мягко спросила она. — Мне кажется, я рассуждаю более здраво. Ведь Мадрид знает, что я уезжаю в Васконосу во вторник. И что же, по-вашему, подумают люди, если я вдруг сорвусь с места? Только одно может заставить меня ускорить мой отъезд — это приезд Тобара. А теперь, прошу вас, пощадите меня. Идите к вашему отцу и изводите его своими страхами. — Она прикрыла глаза, словно собиралась задремать.
Он хотел было возразить, но обдумал ее слова и проворчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86