Она опять замерла, глядя на Лауру невидящими глазами.— Господи милостивый, что ты натворила? — стараясь не зарыдать, Лаура позвонила, вызывая горничную.
Рис сидел у койки Тори и смотрел, как она ровно дышит. Она выглядела такой слабой и бледной в скромной больничной палате доктора Ранси. Доктор сказал, что она поправится. Тори крепко проспала всю ночь. Теперь было раннее утро. Старый доктор приказал и Рису прилечь и поспать. Его бок снова зашили, он потерял некоторое количество крови, но болезненное покалывание в боку помогало ему бодрствовать до тех пор, пока она не проснется и он не расскажет ей все.Тори чувствовала, что боль как магнит возвращает ее из бессознательного состояния. Она простонала и услышала успокаивающий голос Риса, почувствовала прикосновение его рук. Ее ресницы вздрогнули и глаза открылись.— Ты жив! — воскликнула она с благоговейным трепетом.— Только благодаря тебе, — хрипло произнес он. — Тори, моя Виктория, моя любовь! Ведь могло случиться, что ты погибла бы до того, как я скажу тебе о своей нежной любви… что я верю тебе. Милая женщина, разве можно подставлять себя под пулю, чтобы доказать что-то! — он нежно погладил ее лицо в синяках.Она улыбнулась ему и протянула руку, чтобы погладить его челюсть, потом охнула, когда боль пронзила ее от пояса до кончиков пальцев.— Спокойно, любовь моя, потише! В тебя стреляли, но ты поправишься. Доктор Ранси уверен в этом. — Он положил ее руку на одеяло и ободряюще погладил ее.— Рис! Ребенок! Он… У меня…— Дьяволенок в полном порядке, несмотря ни на что. Ты не выбросила его. Тори.Она на мгновение закрыла глаза и молча прочитала молитву благодарности.— Слава тебе. Господи! И ты, и наш ребенок — все целы! — Потом лицо ее сморщилось, — папа… он мог убить тебя.— Он погиб. Тори, — мягко произнес Рис, не зная, как рассказать ей об остальном., или подождать, пока она окрепнет. — Стиву пришлось застрелить его.В ее памяти промелькнула ужасная сцена в коттедже, она содрогнулась.— Он бы убил тебя, если бы Стив не… Я никогда не думала, что они тебя так ненавидят.— Они подставили нас обоих, любовь моя. Хаузер уже в тюрьме в Лейк-сити.— Но Чарльз наймет кого-нибудь еще…— Не тревожься за Чарльза, — уклончиво ответил Рис. — Сосредоточь все свое внимание на выздоровлении, чтобы мы смогли воспитать детей. Тори, я люблю тебя, и теперь знаю, что и ты любишь меня! Я даже и не смел мечтать об этом, — он погладил ее лицо и наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в губы.На этот раз она осторожнее подняла руку и притронулась к его заросшей щетиной щеке, глубоко заглядывая в его глаза.— Расскажи мне все остальное. Рис. Ты что-то не договариваешь.— Это может подождать, пока ты окрепнешь, любовь моя.— В конце концов, я осталась в живых. Наверное, я достаточно выносливая? — благоразумно спросила она.Он вздохнул, держа ее руку, инстинктивно поглаживая пульс на ее кисти.— Чарльз погиб. Тебе больше нечего бояться.— От руки мамы, правда? — Рис вздрогнул от ее вопроса.— Как тебе удалось…— Папа никогда ничего не делал без ее одобрения. Если он помогал Чарльзу в выполнении его плана убийства тебя и потом собирался получить твои деньги через меня, то вполне логично предположить, что он и мать действовали заодно. Но они никогда бы не согласились на то, чтобы Чарльз убил Сандерса.— Они об этом не знали… пока твоя мать не пошла домой к Чарльзу и не нашла там доказательства против него. По-видимому, Чарльз пытался выхватить у нее пистолет и раздался выстрел. — Рис беспомощно пожал плечами.— Что ей будет?— Нам надо будет что-нибудь предпринять в отношении ее. Согласно закону преследовать ее не будут. Тори, она… потеряла рассудок. Лаура застала ее в спальне, она сидела одна. Боюсь, что она никогда не поправится, так считает доктор. Для ухода за ней я найму лучших медсестер.— Чтобы она не могла уйти. Она может… ах. Рис, она может опять попытаться убить тебя! — Тори разрыдалась. — Мои родители — убийцы! Ты должен ненавидеть их, — она смолкла, крепко сжимая его руки.— Разве я способен на это? Я слишком сильно люблю тебя. Если бы мне сказал об этом кто-то один, но так говорит полгорода — ты совсем не похожа на мать и отца. Ты — белая ворона, дама, пошедшая в какого-то своего далекого предка. Настоящая голубая кровь из Новой Англии, откуда, наверное, можно проследить родословную до самой королевы Елизаветы. Тебе и имя дали в честь королевы Виктории.— Никаких королев, никакой голубой крови, Рис, — возразила она, улыбаясь сквозь слезы. — Я — жена картежника, и никем не хочу больше быть, любовь моя.Он поцеловал ее с особой нежностью.— Ты дама картежника — верь в это, любовь моя! ЭПИЛОГ Тори осмотрела себя во весь рост в зеркало, висевшее в простенке, притерла запотевшую его поверхность. — Только небесам известно, зачем я хочу увидеть себя в своем нынешнем положении, — она улыбнулась, когда ее округлившийся живот показался в зеркале. Она стала поворачиваться в разные стороны, с удовлетворением отмечая здоровый цвет кожи, которую она только что растерла полотенцем и смазала кремом после ванной.— Приятно толстенькая, — заключила она, и снова улыбнулась, беря со стула ночную рубашку. Чистый шелк аквамаринового цвета зашуршал по коже, когда она набросила на себя рубашку через закутанную полотенцем голову. Она энергично посушила полотенцем волосы. Еще влажные, они казались темнее, почти как золото монет старой чеканки. Лицо обрамляли мягкие локоны, а спутанная масса ниспадала по спине до самой талии. Оглядев себя в последний раз в зеркале, она одобрительно хмыкнула и бросила полотенце на стул.Рис лежал, растянувшись на кровати, а на ее груди стоял их трехлетний сын Стивен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124