Тори почувствовала, как горькие слезы обожгли ее веки, но тут же крепко зажмурилась. Почему он так поступает? Он даже не хочет ее, не хочет по-настоящему, как он хотел Флавию. Он просто наказывает непутевую жену, желает проучить ее. Она решила не поддаваться на провокации.Он поводил твердым членом по ее увлажненному месту, потом отвел его. Вдруг она понимает, что его внутреннее напряжение подходит к взрывной точке? Он чувствовал, себя совершенно разбитым, раздавленным… И ждал, затаив дыхание.Тори совершенно не сознавала, какое воздействие она оказывает на Риса. Она могла думать лишь о том, как он воздействует на нее.— Пожалуйста, сделай мне это, — выдавила она из себя, ненавидя себя за то, что не смогла сдержаться и произнесла постыдные слова.— Повтори-ка еще разочек. Тори… и назови мое имя, — мягко приказал он, опять поглаживая ее лобок. — Назови мое имя!— Рис… — она извивалась, запустив ногти в его плечи. — Пожалуйста, Рис, пожалуйста, сделай мне это!Он глубоко, с присвистом вздохнул и направил свой член в теплое, влажное отверстие в ее теле.«Помедленнее, не торопись, — командовало его сознание. Нельзя причинить ей боль, нельзя быстро кончить, какая бы его ни охватила страсть». Очень мягко и осторожно он начал погружать в нее свой член, пока не почувствовал какую-то преграду. Он прекратил продвижение и стал медленно совершать круговые движения, что вызвало у нее сладострастный стон.— Теперь держись, любовь моя! Держись крепче, — прошептал он, прижавшись губами к ее шее и резко воткнулся в ее извивающееся тело, преодолев преграду. Тори напряглась от боли. Рис замер, проникнув в нее до отказа, обнимая и прижимая ее к себе, целуя шею и нашептывая на ухо ласковые, нежные слова, отчаянно стремясь подбодрить ее и одновременно стараясь не излить свою страсть в горячем, тугом чуде ее тела.Тори ощутила укол и острую боль, о чем предупреждала ее Лаура, но это было еще не самое страшное. Где-то глубоко внутри засел туго затянутый клубок напряжения, он сводил ее с ума, и его непременно надо было распутать. Она ощущала тепло твердого члена, который глубоко вошел в нее, остановившись возле самой матки. Поцелуи и нежные ободряющие слова только распаляли ее животную страсть. Она извивалась и дергалась, то ли стараясь сбросить Риса с себя, то ли понукая его воткнуться в нее еще глубже, она и сама этого не знала. Ею руководил голый инстинкт. Чувствуя, что ее одержимость не уступает его собственной, Рис прижал щеку к мягкой кровати, заботясь только об одном — не потерять над собой контроль. Он входил в нее мягко, медленно, потом постепенно ускорил темп, когда почувствовал ответную реакцию.— Скажи мне, любовь моя, скажи мне, когда… ты узнаешь, обещаю, что ты узнаешь.Разум отказался служить Тори, но тело дало нужную подсказку, когда приблизилась кульминация. Тори громко вскрикнула; это был сдавленный вопль чисто физического блаженства, которое не поддается описанию. Он чувствовал удивительную прочность и эластичность ее шелкового, узкого влагалища, конвульсивно сжимавшегося вокруг его члена; это подводило его к черте, за которой открывался сверкающий и красочный мир экстаза. Мир вокруг зашатался, когда он излил свое семя, почувствовав такую близость с любимой, какую никогда не испытывал ни с одной женщиной.— Виктори, моя прекрасная женушка, Виктори, — хрипло шептал он, повалившись на нее.Тори казалось, что она утонула, а потом ожила снова. Возбуждение после кульминации постепенно спадало. Она осознала, что Рис вспотел, лежит на ней и нежно называет ее «Викторы». Своей победой… Так он назвал в ее честь серебряные рудники. Она для него награда, трофей, победа — Виктори. Он сдержал свое слово и заставил ее просить! Но когда она собралась с силами и готова была столкнуть его с себя, он скатился сам, увлек ее за собой и лег на спину, крепко прижав Тори к своему боку. Не отпуская жену. Рис набросил на нее и на себя покрывало.Рис очень утомился от того, что так долго сдерживался. И действительно, недели холостяцкой жизни дались ему нелегко, так как он каждый день видел предмет своих вожделений. Рис трогал Тори, подтрунивал над ней, играл с ней в затяжную игру, которая закончилась продолжительным состязанием в постели, когда каждый пытался подчинить другого своей воле. Он склонил ее к себе, заставил захотеть его, а потом удовлетворил упрямицу, пробудив в ней страсть. Его гнев из-за того, что она так обставила спальню, ее жестокие слова и его надменная месть — все исчезло после их интимной близости. Она лежала в его объятиях голая, и он никогда ее не отпустит! С этой мыслью Рис заснул глубоким сном.Другое дело Тори. Она лежала, прижимаясь к его боку, тело ее было удовлетворено, но душа истерзана и унижена. Если бы только она могла удалиться в свою собственную спальню, но он давно дал ей понять, что думает о цивилизованной супружеской жизни.Рис пошевелился во сне, и она, не удержавшись, посмотрела на него. От многоцветной занавески из бусинок падали тени, и загорелая кожа Риса казалась медной. Густые блестящие волосы кудрявились на шее, а один отбившийся локон лежал на лбу. Теперь, когда были закрыты эти насмешливые глаза, ей пришлось бороться с сильным желанием запустить пальцы в его волосы. Желание взяло верх. Волосы оказались жесткими и упругими, влажными от пота, но это был приятный, типично мужской запах, совсем не такой, какой обычно исходит от мужчин низших сословий. И до чего же он красив, черт бы его побрал! И такой самонадеянный, уверенный любовник. «Иначе быть и не могло. Он прошел большую практику», — жестоко насмехался над Тори внутренний голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124