— А Чарльз? Он обладал политическим потенциалом, но теперь, когда у него нет денег, чтобы поддержать свои политические притязания, он выпадает из игры, да? — спросил Рис, заранее зная ответ.— Да, а для Виктории Чарльз больше не может считаться подходящей парой, но давайте забудем о нем. Вы тоже чего-то жаждете. И я имею в виду не только Викторию. Вы хотите, чтобы вас приняли в здешнее общество, о чем мечтает каждый иммигрант. Моя дочь — это ваш выигрышный билет в бизнесе и, кто знает, в чем еще? — Стоддард сделал широкий жест, держа в руке сигару. — Может быть, когда-нибудь вы даже вступите в политику.— В данный момент меня абсолютно не интересует выборная должность, — холодно заметил Рис.— Но ведь вы хотите войти в среду деловых людей Колорадо! Вы строите особняк на этом холме — особняк для добродетельной дамы, не похожей на таких, как Джинджер Вогель. Ни одна уважающая себя женщина не пойдет за вас?..— Если только ее отец не будет отчаянно нуждаться в моих деньгах? — спокойно вставил Рис. — Давайте действительно отбросим «любезности», Лафтон. Мы презираем друг друга, и несмотря на это, вы сидите в моем кабинете, курите мои сигары и просите у меня денег. Потом вы читаете мне лекцию о браках. Какое это все имеет отношение ко мне, невежественному, ничтожному человеку без рода, без племени?— Бросьте паясничать, я видел вас с моей дочерью и слышал от других, как вы увивались за ней после несчастного случая в реке. Вы домогаетесь ее! Вам хочется заполучить Викторию!— И во сколько же вы оцениваете добродетели своей дочери? — холодно спросил Рис. Он почувствовал неприятное ощущение тошноты, волной охватившей его. Он все еще не мог поверить, что Лафтон готов пойти на такой шаг.— Сто тысяч немедленно. Затем вы поручитесь за банк. Разумеется, все это нужно сделать до свадьбы.Риса охватило странное ощущение торжества и одновременно отвращения.— А почему вы решили, что я женюсь на ней? Вы же сказали только, что я хочу ее.Он удовлетворенно заметил, что пожилой мужчина весь съежился, и лицо его стало пепельным, но потом Стоддард оправился.Подавшись вперед, сидевший в кресле Рис вздохнул и сказал:— Дьявольщина! Конечно, я женюсь на ней… если она согласится за меня выйти.Лафтон окончательно пришел в себя и, торжествуя, цинично рассмеялся.— Несомненно, она выйдет за вас. Виктория — благоразумная девушка. Она поступит так, как я ей скажу.Рис глухо рассмеялся.— Я выходец из притона, а вы — джентльмен. Вы продаете дочь в обмен на банк, — он помолчал. — Что ж, я согласен на такую сделку, Лафтон.— Хорошо. Деловым партнерам вовсе не обязательно испытывать взаимную симпатию. Больше того, я убедился на опыте, что большинство родителей невесты относятся к зятьям, и наоборот, неприязненно. Я подготовлю и завтра пришлю вам документы. — Стоддард поднялся, собираясь уходить.— Скажите, вы поручите подготовку этих бумаг своему адвокату Чарльзу Эверетту?На мгновение Стоддард окаменел от вопроса Риса, потом ответил:— Как и я, Чарльз — реалист, когда сталкивается с неприятными альтернативами.Не сказав больше ни слова, Лафтон направился к двери.В его ушах звучала брошенная ему вдогонку фраза:— Эверетт, должно быть, находится в еще худшем положении, чем вы.После того, как будущий тесть удалился. Рис некоторое время сидел в полной тишине. Верное ли он принял решение? Как отнесется к этому Тори? Он полагал, что понадобятся месяцы страстных ухаживаний, чтобы отбить ее у этого хлыща Эверетта. Сказать по правде. Рис не был убежден, что ему удастся завоевать ее, но он никогда особенно не задумывался о препятствиях, которые были труднопреодолимыми. И вот, яблочко падает ему в руки! Разве он мог отказаться от предложения Лафтона?Рис не знал, что ему делать: смеяться, плакать или напиться.Как будто отвечая на его вопрос, из спальни вышла Джинджер и поставила на стол бутылку и два стакана. Она была в желтом атласном кимоно, которое он купил ей в прошлом месяце в Денвере, когда ездил туда, чтобы кое-что заказать для строящегося дома. Небрежно откинув за спину распущенные волосы морковного цвета, Джинджер села в холостяцкой комнате, чувствуя себя в своей тарелке среди тяжелого, мрачноватого убранства. Это было помещение Риса, здесь все говорило о его присутствии, здесь витал его запах. Рис превратил прежний салун Хаузера в дворец. Нужно ли ему здесь что-нибудь еще? Нужна ли ему она сама?Она налила два стакана и подала один ему, затем залпом выпила для храбрости свою порцию бурбона.— Ты не поступишь так… правда?Одного взгляда, брошенного на его лицо, оказалось достаточно, чтобы убедиться в тщетности этих надежд.— Ты глупец, Рис Дэвис. Она не нашего поля ягода. Она возненавидит тебя за принуждение.Он печально улыбнулся и залпом махнул свою стопку, потом откинулся на спинку кресла.— Может быть, да, а может и нет. Это все равно, как выиграл салун, Джинджер. Плод упал ко мне в руки, я на это даже не рассчитывал. Одно привело к другому… Я всегда мечтал стать респектабельным человеком, завести семью.— И ты думаешь, что эта ледяная принцесса сделает твои мечты явью? — усмехнулась Джинджер, скрывая боль за сарказмом. — Да она тебя заморозит!Но Рис лишь улыбнулся. Он вспомнил, как дрожала Тори, когда он прижал ее к себе в реке, как она ответила на поцелуй, как держала его руку на приеме у Лауры, и почувствовал прилив восторга. Тори не знает, что такое страсть… пока не знает. Но он ее научит, свою леди.— Она полюбит меня! — сказал себе Рис Дэвис. Глава 11 — Я ненавижу его! — хриплым шепотом произнесла, задыхаясь, Тори. — Ты не можешь серьезно говорить об этом! Это чистое… безумие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124