Лос-Анджелес вечером, с высокой точки среди холмов, являл собой божественное зрелище – светились мириады мерцающих огоньков. Силвер сидела, словно заколдованная.В девять часов – прием начался в восемь – Нора взлетела наверх снова.– Кто там? – раздался встревоженный голос Силвер.– Все сразу, – ответила Нора. – Тебе пора спускаться.– Через минуту. Не торопи меня. Нора решила, чо время уступок прошло.– Сейчас, – настойчиво произнесла она. – Иначе народ начнет расходиться.Силвер вздохнула и послушно поднялась. Подошла к зеркалу в полный рост и придирчиво себя оглядела.– Идеально, – льстиво заверила Нора. Силвер глубоко вздохнула.– Надеюсь. Не зря я над собой столько работала. Последний оценивающий взгляд – и она направилась к двери.Все-таки прием давался по поводу ее дня рождения. Пропускать его Силвер Андерсон не собиралась. 18 – Ты уверена, что хочешь этого? – с сомнением в голосе спросил Джек, сидя за рулем петлявшего по серпантину Бель-Эйр «Феррари».– Да, – коротко ответила Кларисса. – Почему бы нет? Видимо, она его проверяла, и Джеку это не понравилось.– Потому что, – медленно произнес он, – приемы никогда не были для тебя любимым времяпрепровождением. И уж никак не грандиозные сборища, где пруд пруди газетчиков и прочих шакалов.Она разгладила юбку сшитого на заказ коричневого габардинового костюма.– Я и не сказала, что это мое любимое времяпрепровождение. – Она говорила размеренно. – Я лишь сказала, что хотела бы встретиться с твоей сестрой. Женское любопытство, ты должен это понять.Нет. Он этого совершенно не понимал.– Ты никогда не рассказывал мне, что за кошка между вами пробежала, – настаивала она.И сейчас не собираюсь, подумал он.– Просто мы с ней – разные люди, – уклонился он от ответа.– Это я знаю.– Раз знаешь, о чем говорить?– Как хочешь.Остальную часть пути они проехали молча.
На всевозможных приемах Джейд всегда проникалась духом вечера. Она прекрасно понимала: время в обществе Антонио никак не запишешь в разряд культурных событий. Скорее это яркая вспышка, приключение, повеселимся – и будь что будет! Она и оделась соответственно: заткнула в черные сапоги черные же сатиновые брючки в обтяжку. Сверху – длинная черная рубашка, схваченная на двадцатидвухдюймовой талии широким ремнем. Каскад бижутерии от Бутлера и Уилсона из Лондона – подарки Марка. В этом смысле у него было поразительное чутье – всегда покупал то, что надо. Впрочем, кто знает? Возможно, их покупала другая женщина. Наверняка у него кругом были любовницы. А она скрашивала ему жизнь только в Нью-Йорке.Взбив косматую медь волос, она искусно приладила несколько заколок, чтобы локоны спадали как бы свободно. Потом наложила рыжевато-коричневый грим, выделила широко посаженные, скрученные золотистыми веснушками глаза коричневыми тенями и мягким карандашом для век. Поверх золотистой помады – блеск для губ. Она была полностью готова, когда в ее квартиру вломились Антонио с тремя друзьями – в руках цветы, пластинки, бутылки вина и всевозможные китайские деликатесы, купленные в «Чинн-Чинне» на бульваре Сан-сет.– А я поняла, что мы куда-то едем, – сказала она, видя, что они явно собираются бросить здесь якорь.– Едем, едем, драгоценная моя, – заверил ее Антонио, отдавая распоряжения своим приспешникам. Один отправился на кухню – разогревать закуски в микроволновке. Другой – к бару, открывать вино. Третий – распределить по вазам великолепие цветов.Она засмеялась.– Это вторжение, – запротестовала она.– Это достойная встреча. – Антонио показал свою изысканную и отработанную улыбочку. – Добро пожаловать в Лос-Анджелес, Delissima.– А на прием не опоздаем?Он поджал губы.– Велика беда! Пока не появится Антонио, все равно ничего произойти не может.Его компаньоны, пристроенные к делу, согласно закивали.Антонио поцеловал кончики своих пальцев.– Ты просто сказка, cara. Скажи, кого нужно убить – и я это сделаю.– До чего ты испорченный, Антонио.– Еще какой!– Очень испорченный.– А как же иначе!
Нора по-дружески обнялась с Мэнноном.– Ты – настоящий принц, – шепнула она.– Я не принц, а поц, – ответил он. – Знаешь, сколько я просидел в этой чертовой машине, чтобы сюда попасть?– Мне очень жаль.– И мне тоже.Она подозвала официанта.– Что будешь пить?– Виски. Лучше двойное.Мелани-Шанна бессловесно стояла рядом. У нее никто не спросил, чего она желает выпить. Кому до нее есть дело? Главное, ублажить мистера Суперзвезду.– А мне, пожалуйста, стакан белого вина, – попросила она официанта.Мэннон продолжал изливать желчь. Нора внимательно слушала, потом решила поддразнить его, потом подольститься, и постепенно он успокоился. Но тут появилась его бывшая жена, Уитни. Мелани-Шанну бросило одновременно и в жар, и в холод. Ведь они никогда не встречались.– Господи! – Мэннон повернулся к Норе. – Она-то что здесь делает?– Я понятия не имела, что вы не разговариваете, – сказала Нора.– Да разговариваем мы, – буркнул он, хотя совершенно не был в этом уверен. Во время их последней встречи она была холодна и надменна. Можно сказать, небрежно от него отмахнулась. Что ж… ее можно понять. Совсем недавно «Пипл» опубликовал интервью с ним, и там он назвал ее актрисочкой, обезумевшей от желания сделать карьеру, а Чака Нельсона – королем пляжа, которого смыло волной истории.Слава Богу, хоть с этим типом она рассталась. Не успел он об этом подумать, как у ее локтя возник Чак, и сама мысль о том, что его Уитни приехала сюда в сопровождении Чака Нельсона, привела Мэннона в бешенство.– Твою мать! – приглушенно выругался он.– Что? – спросила Мелани-Шанна.– Ничего, – выплюнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170