– Кеннет, а у вас все готово? Я все устроил. Могут отправиться в «Пинди» в любое время... как он, в порядке?
– Думаю, что да, – вяло ответил Обри.
– Тогда пошевеливайтесь, Кеннет. Как можно быстрее.
– А что? Почему?
– В «Сенчури-хауз» Небоскреб в Лондоне, и котором размещается штаб-квартира Интеллидженс сервис. (Прим. пер.)

то и дело, будто в забегаловку, снуют наши двоюродные братцы. И что бы они ни просили, им дают. Интересуются Патриком, спрашивают, где ты и с какой целью. Слушай дальше, в Равалпинди у нас молодой парень, зовут Рамсеем. Он встретит их на дороге за городом, просигналит фарами, словом, понятно. Но пусть уезжают как можно скорее... и сам возвращайся, как только позволят дела. Здесь хотят знать, что ты замышляешь.
– Хорошо, – вздохнул Обри. Он поглядел на сложенную кучкой одежду Хайда, словно это он сам оставил ее на берегу и утопился. Тела Кэтрин не нашли, Блейк сгорел. – Хорошо...
– Позвони, когда они выедут.
– Хорошо.
В полном изнеможении он положил трубку, в которой раздавались пожелания удачи. Тело обмякло, словно лишилось костей. Он не сомневался, что она погибла; не видел другой возможности. Убив Блейка, забрали ее с собой. Больше он о ней не услышит. Машинально взглянул на часы. Четверть двенадцатого.
Он должен что-то сделать, но никак не мог вспомнить что. Безнадежно посмотрел в большое пустое окно. В стекло врывались огни Пешавара. Почему же все-таки он посмотрел на часы, почему?
Схватил трость, вскочил на ноги, спотыкаясь от бессилия и спешки. Проверил, есть ли ключи от его номера и номера Роз и, не попадая в рукава, натянул пальто. Он же был их прикрытием, должен отвлечь внимание, когда они вернутся, а он опаздывал! Схватил шляпу, хлопнул дверью и, тяжело дыша, помчался к лифтам. Кэтрин оставалась в памяти холодной, лишающей спокойствия тенью, но теперь его толкали страх за Хайда и Роз и чувство неисполненного долга. Он опаздывал, дьявольски опаздывал!.. Господи Боже, он скакал как кролик, ежесекундно глядя на часы! У одной из закрытых дверей стоял поднос с остатками ужина, у другой выставлены ботинки; ноздри наполнял запах ворсистого ковра. Подбежав к лифтам, нажал кнопку. Закружилась голова, затошнило, подкашивались ноги. Он тяжело оперся на хрупкий шаткий столик с высокой цветочной вазой, расплескав воду. Словно отражая его состояние, мелко задрожали цветы. Плавно раскрылись двери лифта. Спускаясь в лифте, он не находил места от волнения, нетерпеливо притопывая ногами. По рукам пробежал озноб. Раздражало щелканье зубных протезов, напоминая о возрасте и беззащитности.
Осторожно ступая по скользкому мраморному полу вестибюля, демонстративно натягивая перчатки, Обри с важным видом огляделся вокруг. В коктейль-баре бренчало пианино, звучали так не свойственные тому Пакистану, что за окном, ритмы и звуки Бродвея. Теперь, вырвавшись из тесного лифта, он был в состоянии сосредоточить внимание на Хайде, испытывая при этом мрачную вынужденную решимость.
Как собака блох, он сразу почуял людей Харрела. Двое из них, складывая газеты, допивая на ходу, поднялись из-за столиков в разных концах вестибюля. Потом, словно его специально вызвали, сопровождаемый слащавыми звуками «Саут Пасифик», из коктейль-бара собственной персоной появился Харрел – улыбающийся, уверенный.
– Я как раз собрался домой, – объявил он, ничуть не удивившись. – А вы, сэр Кеннет, так поздно на прогулку? Гляжу, оделись по погоде.
Появление Харрела вновь вызвало раздражение, но он тут же постарался скрыть от американца свое презрение и свои намерения.
– Да, мистер Харрел, вечерняя прогулка, – Обри прикинулся рассеянным, выбитым из колеи стариком, старавшимся держаться непринужденно. Мой врач рекомендует небольшой моцион.
Харрел окинул его проницательным взглядом, но в нем чувствовалось уже твердо сложившееся предубеждение. Они подошли к вращающейся двери, Харрел втолкнул Обри в один из отсеков и осторожно, но настойчиво выдавил его впереди себя в ветреную ночь, пропахшую выхлопными газами такси, что снова вызвало у Обри приступ тошноты. Удерживаясь от того, чтобы взглянуть на часы, Обри, щурясь от поднятого ветром песка, делал вид, что с удовольствием вдыхает холодный воздух.
– Увидимся, – проговорил Харрел, касаясь рукой плеча Обри, потом поправился: – Ах, нет. Верно? Вы же собрались домой.
– Да. Боюсь, что завтра.
– Спокойной ночи, сэр Кеннет. Приятно было познакомиться.
Харрел нырнул в мелькающие огни натриевых ламп, его темная крупная фигура то появлялась, то исчезала. Обри тем временем засек тех двоих – они, словно блохи, выскочили из вестибюля и растворились в уличных тенях. Словно на порванной пленке, мимо мелькали машины и такси, мешая ему разглядеть непрошеных спутников. Его беспокоил исчезнувший Харрел. Он был так уверен в себе! Прошедшая мимо женщина, надушенная и в мехах, вызвала в памяти Кэтрин, но лишь на мгновение. Теперь он твердо контролировал свои чувства. Единственной заботой была безопасность Хайда и его самого. Стоя в освещенных дверях отеля, он поглядел на часы, отмахиваясь от назойливых приставаний швейцара, предлагавшего вызвать такси. Двадцать минут двенадцатого. Поспешность, с которой он ринулся навстречу ветру, усилит впечатление, что он торопится на встречу. Он должен увлечь их за собой подальше от гостиницы. Однако надо торопиться. Время было точно рассчитано, а он теперь опаздывал. Он размашисто, словно спускаясь с горы, зашагал по широкой улице в сторону аэропорта.
Согнувшийся за рулем велорикша в чалме, за ним другой. Треск мотороллеров. Мелькание машин с темными стеклами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157