Но сознание его теперь обрело форму, в голове возникали отрывочные эпизоды прошедших дней. Картины прошлого врывались, словно острые камни. Располосованное горло молодого солдатика, похожее на удивленно открытый рот; безногие и безрукие дети, с разъеденной химическими веществами кожей; труп Ирины Никитиной; Харрел; сотрудник ЦРУ, которому он двинул, когда бежал из машины... и постепенно все заслонял собой образ Харрела, неизменно возникавший из темноты, как только он пробуждался.
Роз беспокойно пошевелилась – он мешал ей, вздрагивая в бессильной ярости. Чтобы дать выход этой безотчетной, не утихающей злобе, он нуждался в действии. Когда приехали Обри и Роз, он попытался отдаться изнеможению, на время забыться. Безуспешно.
– Сюда! – объявила Роз. – Нет, не к подъезду, в гараж! У меня ключ от номера, пропустят.
Хайд вздохнул. Роз подалась вперед, задев рукой сведенные челюсти Хайда. Его самого, как никогда, пугала кипевшая в нем ненависть, но он не мог с нею совладать. Харрел пытался его убить. Он убьет Харрела. Вся путаница в голове вылилась в эту одну ясную формулу.
Такси, клюнув носом, въехало на пандус, ведущий в подземный гараж. Потом встало, и в кабину хлынул холодный воздух из открытого Роз окна. Он боялся за нее, жалел, что ее втянули в это дело, но страх этот был ничтожен, как укус блохи, по сравнению с охватившей его злобой. Он слышал, как где-то загремело и Роз напряженно на чем-то настаивала. Потом такси подалось вперед, и он сквозь крышу увидел подымающийся шлагбаум. Они проехали под ним. Сквозь затемненное стекло мелькали редкие лампочки.
– Туда, к лифтам! – Как и все иностранцы в любой стране, она говорила медленно и громко.
Такси остановилось. Хайд увидел, что прежде чем, запыхавшись, выбраться из машины, Роз уставилась на него. Ее раздражала, как ей казалось, его непробиваемая инертность.
– Вылезай, Хайд, приехали! – нетерпеливо выпалила она, нервы напряжены, как вены на теплой белой руке. Она даже похлопала по бедру, словно обращалась к собаке. Ворча и встряхивая головой, выставив вперед ладони, словно подобревший пьяница, он выкарабкался с заднего сиденья, сразу расслабившись.
Роз, не найдя в сумке наличности, выругавшись, подписывала дорожный чек, пользуясь вместо стола крышей такси. Хайд тоже облокотился о крышу и глядел на водителя, чувствуя, как внутри растет крошечный оазис спокойствия. Возможно, это состояние продлится всего несколько мгновений. А пока он испытывал блаженство. Роз помахала заполненным чеком. Водитель, подозрительно его оглядев, положил в пухлый бумажник. Хайд, словно боясь расплескать драгоценную жидкость, осторожно двинулся прочь. Шагнул назад... и отлетел в сторону такси, осознав, что не успел уловить тревогу на лице Роз, казалось, бесконечные секунды открывавшей рот, чтобы крикнуть. От удара о машину перехватило дыхание. Одна рука загнута за спину, в голову позади правого уха уперся холодный ствол пистолета. Он хватал ртом воздух, а дыхание незнакомца у его щеки было сильным, уверенным, шумным. Звенело в ушах. В голове шумело, он едва соображал. Роз оправлялась от шока, глядя на них в бессильном ужасе. В лучшем случае от нее можно было ожидать только вспышки женской ярости, не больше. Нападавший заслюнявил ему щеку. Глаза Роз, словно прожектор, метались из стороны в сторону. Потом его, загнув руку за спину, так что он, потеряв равновесие, согнулся дугой, оттащили от такси.
– Привет, – возбужденно задышал на ухо обидчик, – добро пожаловать домой, сынок!
Хайд застонал от боли в руке. Мысли метались, словно рука в поисках оружия. Роз попыталась зайти за такси, но американец заорал на нее, размахивая пистолетом у головы Хайда. Роз отпрянула назад, и пистолет снова больно уперся в голову.
– Стоять у стены, мадам! – В голосе нотка удивления, словно он не ожидал присутствия Роз и не имел инструкций на ее счет. – Кто она такая, Хайд? – Пистолет уперся в правый висок, у самого глаза, так что он заслезился. Плечо от боли онемело, ноги подкашивались.
– Моя тетушка, – огрызнулся он.
– Работает на Обри? – Хайд отрицательно покачал головой. – Как бы не так, черт возьми! Харрел был прав, когда говорил, что ты пойдешь на такой бредовый шаг! О'кей, пошли – и ты тоже, мадам, – вон моя машина!
Хайд почувствовал, как к горлу подступила тошнота. Слезы застилали глаза. Американец, по-прежнему выкручивая руку, толкал его вперед.
– Эй, ты! – заорал американец на шофера такси. – Убирайся к черту отсюда... давай, двигай! – Хайду казалось, словно его заталкивают в жесткий тусклый свет гаража, перед глазами мелькали радужные разводы бензина и темные масляные пятна. Ослабевшие непослушные ноги цеплялись за выбоины пола. Рука онемела, жгучая боль ушла вглубь. Американец, словно ласкающийея пес или любовник, терся щекой о его голову, подталкивая телом в спину и зад.
Роз пятилась перед ними – лицо словно белый шар, широко открытые глаза, искаженный ужасом рот.
– Вот я и добрался до тебя, засранец, – тяжело дыша, шептал американец. – Я бы тебя пришил, но Харрел хочет это сделать своими руками. Специально предупредил.
Роз наткнулась на запыленный черный лимузин, потом, недоуменно глядя, прижалась к нему. Теперь Хайд узнал по голосу американца – лица его он не видел: это он в машине Харрела жаловался, что от Хайда воняет. Хайд хорошо отделал его приятеля, сидевшего с другой стороны.
В пустом гараже гулко отдавалось эхо, словно морская раковина многократно усиливала шум их дыхания. Слабость в ногах, запах собственного пота и страха, неизбежность конца.
– Открой дверь! – рявкнул американец, обращаясь к Роз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157