И ты еще веришь этим ребятам? – Веселое удивление, проистекавшее из уверенности, отвлекало от подспудной ярости, должно быть, владевшей Робертом Харрелом. Постукивая пальцами своей ручищи по краешку стола, он разглядывал пыльные пятна, затем посмотрел на залитое солнцем окно. – Слушай, Джек, меня не интересует, что этот парень праздновал свое двухсотлетие. От тебя требуется нажать на англичан и позаботиться о том, чтобы Оррелл пошевелил задницей и больше не давал Шелли помогать старику. О'кей? Через полчаса у меня на столе или на факсе в аэропорту должно лежать его подтверждение, что Хайд – преступник, объявленный вне закона... Нет, никаких оправданий, Джек.
В кабинете было жарко и пахло пылью; кондиционер в консульстве в Карачи был слабенький. Время от времени за окном порхали пичужки, бегло обследовали заляпанный грязью бетонный подоконник и разочарованно улетали. Он тяжело опустился на вращающееся кресло, протестующе скрипевшее при каждом движении. Но прежде посмотрел на гавань, на почти не видные в ярком блеске воды рыбацкие лодки, на расплывающиеся силуэты пеликанов, мерцающую поверхность крошечных бухт и топкие берега устья Инда. Теперь из кресла было видно только пустое, почти бесцветное небо. За окном приглушенный шум транспорта.
– Конечно, Джек... конечно, я уверен. Обри летит сюда, вместе с другими. Они не стали садиться на лондонский рейс из Пинди. – Харрелу было незнакомо чувство неуверенности. Он, забавляясь, водил пальцем по переданной по факсу фотографии. В аэропорту Равалпинди в идущем на посадку пассажире утреннего Карачинского рейса, человеке в рабочей одежде, неуверенно опознали Обри. Харрел был убежден, что это Обри. Хайда и женщину не опознали... они, может быть, скрывались среди экипажа, обслуживающего персонала заправщиков горючего? Неважно. Прилетят. – Да, Джек, постарайся, чтобы англичане официально объявили Хайда преступником и отдали его нам. – В подключенном к приемнику усилителе раздались возражения. Заложив руки за голову и как бы обращаясь к потолку, Харрел ответил: – Джек, не считай нас мелкой сошкой, посланной приглядывать за уходящими из Афганистана русскими! – Он не выговаривал, а делал предупреждение и давал указания. Вывести его из себя было безнадежным делом. – Тебе это раз плюнуть, Джек, – стоит только попросить! – усмехнулся он, покачивая головой, словно говорил с недоверчивым ребенком. Даже грязь, о чем свидетельствовали скопище мух и щекотавшая ноздри пыль, не раздражали его. – Уверен, что у тебя получится, Джек. Англичане откажутся от него, потом уж мы займемся им более основательно. Достаточно того, что он сделал в гараже с Бэгли. Он пришил беднягу. Поднажми покрепче, и они поднимут лайки кверху! Не придется даже пыхтеть. – Возражения сменились согласием, даже шутками. – О'кей, Джек, держи меня в курсе.
Он выключил усилитель и поставил на место приемник. Затем нажал кнопку внутренней связи.
– Свяжите меня с кем-нибудь поважней в Дели. – Так, в порядке предосторожности; на случай, если Хайда нет на Карачинском рейсе, если он подался в другое место один или с этой женщиной. Куда же еще, как не в Дели. Как бы там ни было, они с Обри в конечном счете держат путь в Лондон. Времени больше чем достаточно. Но не на все... Взглянул на часы, сверил их с косо висящими на растрескавшейся побеленной стене часами с большим циферблатом. Консульство размещалось в захудалом обшарпанном здании, вроде студенческого общежития. – И поставьте мою машину позади здания, сейчас же, – добавил он.
Карачинский рейс из Равалпинди с Обри-уборщиком на борту должен прибыть меньше чем через пятнадцать минут. Времени вполне достаточно. Оно тянется, когда без нужды торопишься.
Потом, словно искал ее по всем углам, он обнаружил слабину. Исчезновение женщины в Калифорнии. Бессмысленное убийство. Шуты гороховые! Англичане, если нужно, обычно верят любой басне о наркотиках, ограблениях, инопланетянах, но эта женщина – племянница Обри, а уж он-то станет ее искать. Ее обязательно надо найти... и поскорее.
Харрел убрал со стола ноги и рывком выпрямился. До чего же дрянной кабинет, да и вся эта дыра! Он пожалел о том, что вспомнил Кэтрин Обри. Прищурившись, поглядел на ослепительно блестевшее море; мачты и паруса сотен рыбацких лодок были не больше, чем точки на сетчатке, когда он на секунду зажмуривал глаза.
Что такое он сказал Джеку? Что они больше не были той мелкой сошкой, какой поначалу были «саквояжники»? О'кей, парень, забудь о том времени. Мы больше не какие-то ночующие под мостом бродяги. А с этим-то делом наверняка справимся. Так же легко, как убрали Фраскати в Сан-Хосе.
Взявшись за ручку двери, передернул плечами. Открыл дверь. Насвистывая и улыбаясь, направился мимо секретаря к лифту. В коридоре было прохладнее, чуть больше искусственного холода.
Лифт, скрипя, пополз вниз. В кабине можно было задохнуться – кондиционера не было. Он встал против двери, руки в кармане, плечи вперед, словно ожидал, что в этот металлический ящик вот-вот ворвется какой-нибудь громила. Двери, дернувшись, раздвинулись, двое молодцов встали перед ним навытяжку, и он жестом приказал следовать за ним. Жара и пыль действовали угнетающе, а солнце светило так яростно, что он сразу надел темные очки, хотя и в них приходилось щуриться. Длинный запыленный белый лимузин стоял наготове. Харрел влез на заднее сиденье, сразу отгородившись дверью от жары. Лицо блестело от пота. Узкий переулок был забит велорикшами, дымящими древними грузовиками, велосипедами, курами и низкорослыми смуглыми дикарями. Лимузин терпеливо лавировал между этими препятствиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157