Роберта вздохнула от удовлетворения и попросила без всяких предисловий:
– Скажи мне снова, Горди…
– Я люблю тебя!.. – прошептал он, проводя губами по ее виску. – Я люблю тебя больше жизни.
– И я люблю тебя. – Она запустила руку в его густые волнистые волосы. – А давно ты меня полюбил?
– Я думаю, с самого первого дня.
– Вечером у дяди Ричарда?
– Нет, ангел. С того дня, когда ты попросила меня убить чудовище у тебя под кроватью, заявив, что иначе не согласишься стать моей женой.
Роберта недоверчиво улыбнулась ему:
– Ты обманываешь меня, Горди.
– Нет, правда, черт побери, – горячо запротестовал он. И тут же спросил: – А ты когда полюбила меня?
– В тот же день, там, в отцовском замке, когда ты встал на колени передо мной и поцеловал мое родимое пятно.
– Ты этого не говорила мне, когда я приехал за тобой в Англию, – удивился Гордон, поднимая брови.
– Мама научила меня, что леди всегда должна изображать неприступность, – возразила, невинно улыбаясь, Роберта. – И я запомнила этот совет.
Гордон весело хмыкнул. Он погладил ее нежную гибкую спину и обхватил руками ягодицы.
– Никогда бы не подумал, что у ангелов такая очаровательная попка.
Роберта приподнялась и приникла своими губами к его подавшимся навстречу губам. Поцелуй был нежным и обещающим и мог бы длиться целую вечность, но тут раздался легкий стук в дверь.
Она повернула голову, прислушиваясь, и сказала:
– Это Генри, наверное, пришел за тобой.
– Еще рано, – прошептал Гордон. – Спроси, кто там.
– Кто там? – крикнула Роберта.
– Лавиния Керр, – раздался ответ. – Мне нужно срочно с вами поговорить.
Роберта тревожно взглянула на мужа. А когда Гордон кивнул, она крикнула:
– Подождите минуту.
– Брось на кровать мою одежду и башмаки, – прошептал Гордон. – Мы задернем полог, и она не догадается, что ты не одна.
Проявив в одну минуту больше энергии, чем за три предыдущие недели, Роберта соскочила с постели, собрала одежду, башмаки, парик, разбросанные по полу мужем, и кинула все это на постель. Когда он задернул полог, она быстро надела ночную рубашку, а поверх нее халат и поспешила к двери.
Открыв дверь, она вперила свой взгляд в рыжеволосую красавицу и спросила с холодной вежливостью:
– Чем могу быть вам полезна, леди Керр?
– Мне нужно с тобой поговорить.
Роберта удивленно подняла брови:
– О чем же это?
– Пожалуйста, я очень нуждаюсь в твоей помощи, – простонала Лавиния. Лицо ее было тревожным и озабоченным. – Можно мне войти?
Роберта на долю секунды заколебалась, но потом сделала шаг в сторону и распахнула дверь пошире, пропуская Лавинию. Та не замедлила проскользнуть внутрь.
Обе женщины уселись перед камином. Роберта ждала, пока гостья заговорит, с беспокойством думая: лишь бы Генрих Талбот не явился, пока Лавиния здесь.
– Я очень сожалею о твоих неприятностях, – начала неуверенно та. – Это все Мунго виноват. Он заставил меня затеять с тобой спор в тот вечер и украл твои перчатки, пока мы все были на поминальной службе в церкви.
Роберта с удивлением уставилась на нее.
– Мунго хотел, чтобы тебя обвинили в колдовстве, когда я притворно заболею, – пояснила Лавиния. – Я отказалась притворяться больной, но потом вдруг действительно заболела. Но ведь не ты накликала на меня болезнь, правда?
Эти слова переполнили чашу терпения Роберты.
– Я наслушалась достаточно, – коротко сказала она. – Прошу вас уйти, леди Керр.
– Прости меня! – взмолилась та, простирая к ней руки. – Я по твоему лицу вижу, что ты не виновата. Должно быть, сам Мунго подсыпал мне что-то в вино. Он ненавидит весь ваш клан Макартуров и всю свою жизнь только и ждал случая, чтобы отомстить.
– Почему он винит мою мать в смерти своего отца? – спросила Роберта.
– Много лет назад его отец похитил твою мать, – ответила Лавиния. – Но бог, видно, наказал его за это, и он утонул, переправляясь с ней через озеро. Макартуры так никогда и не узнали, что это был Маккинон, потому что похититель был в одежде клана Менци. В то же время твой отец враждовал с Менци из-за земли, и все решили, что твою мать увез кто-то из Менци.
Роберта откинулась к спинке кресла и устало закрыла глаза. Теперь она знала, кто пытался столкнуть ее в львиную яму в королевском зверинце в Лондоне, кто покушался на жизнь ее брата в Хэмптон-Корте.
– Если ты в самом деле сожалеешь об этом, – сказала она, пристально глядя на Лавинию, – ты должна пойти и рассказать обо всем королю.
– Я не могу этого сделать, – испугалась Лавиния. – Мунго пригрозил, что убьет меня. К тому же Яков не станет слушать меня, после того… – тут она заколебалась, – после того, как он видел твой знак.
– Тогда зачем ты рассказываешь все это мне? – спросила Роберта.
– Мне нужна твоя помощь, – призналась Лавиния. – Опасаясь постоянных угроз Мунго, я решила стать любовницей короля. Но мне никак не удается привлечь к себе внимание Якова. Я хочу, чтобы ты дала мне приворотное зелье.
Роберта разразилась смехом.
– Я же не колдунья, Ливи, и не умею готовить приворотное зелье.
Лавиния заметно упала духом.
– Я понимаю, почему ты не хочешь мне помочь. Несмотря на все зло, которое та ей причинила, Роберта не могла остаться безучастной к переживаниям Лавинии. Признание в любви, которое ей самой сделал сегодня муж, смягчило ее сердце. Ей было уже трудно не сочувствовать чужому горю.
– Я не могу приготовить тебе приворотное зелье, – сказала она, – но могу рассказать, что помогло мне завоевать Горди.
– Что? – встрепенулась Лавиния.
– Ты должна накормить короля хлебцем из заговоренного ячменя, – ответила Роберта и тут же представила, как муж молча трясется от смеха за пологом кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116