– В кладовой, конечно.
А часом позже обе женщины стояли возле кабинета графа. Роберта держала поднос, а ее тетка по-особому расставила на нем три хрустальных бокала, чтобы не перепутать вино, положила маленькую булочку заговоренного хлеба и два круглых пирожка с сыром. Вино, куда был добавлен белый вереск, предназначалось Гордону – оно
было подогрето с добавлением корицы, а заговоренный хлебец – Генри.
– Ричард обычно сидит за столом, – говорила леди Келли, расставляя еду и напитки. – Я поставлю один бокал и пирожок с сыром вот сюда. Вино с вереском и другой пирожок будут лежать вот здесь. Если будет необходимость, то, подав вино Ричарду, мы просто повернем поднос.
– Хорошо, – согласилась Роберта.
– И пусть великая Богиня-мать благословит наше предприятие, – сказала леди Келли, собираясь постучать в дверь.
– Аминь.
С приветливой улыбкой леди Келли открыла дверь и вошла в кабинет. Роберта с подносом в руках следовала за ней.
– Не вставайте, не вставайте из-за нас, – бросила леди Келли, проходя через комнату. – Мы просто принесли вам подкрепиться.
С облегчением Роберта увидела, что все расположились в комнате так, как надо. Граф Ричард сидел за столом, как и предсказывала тетка. А Генри и Гордон сидели в полном соответствии с расположением содержимого подноса – на стульях, стоящих по бокам. Переставлять что-либо не было необходимости.
– Как продвигаются дела? – спросила леди Келли, пока Роберта ставила поднос на стол.
– Все в порядке, – ответил граф, бросая на жену многозначительный взгляд. – В настоящий момент мы обсуждаем перечень товаров, поставляемых моей Восточной торговой компанией, лорд Кэмпбел заинтересовался этим.
– Ну что ж, очень хорошо, – улыбнулась леди Келли и спросила: – Ты не возражаешь, если я полистаю здесь книгу.
– И я тоже, – сказала Роберта, заметив удивление на лице графа.
Не ожидая позволения мужа, леди Келли схватила Роберту за руку и повела ее в другой конец кабинета, к книжным стеллажам. Как бы невзначай Роберта оглянулась через плечо: граф явно был озадачен.
Она не сомневалась, что дядя что-то заподозрил. За тот год, что она прожила у них в Англии, ни она, ни ее тетка ни разу не брали в руки книгу, а тут вдруг…
– Дорогая, почему бы тебе не почитать «Жития святых»? – предложил граф жене с лукавой улыбкой. – Я давал их тебе еще одиннадцать лет назад.
– Меня больше тянет к романам, – возразила графиня.
– Ну, а мы вернемся к нашим делам, – заметил граф, понизив голос, что заставило улыбнуться обоих молодых людей.
– У моей прекрасной нареченной есть как раз книга французских любовных стихов, если это интересует вас, – с ноткой сарказма вставил Гордон.
Роберта осторожно бросила взгляд на Генри. Тот помрачнел, уже готовый наброситься на Гордона.
– Джентльмены, давайте вести себя как подобает, – сказал граф, пытаясь прекратить перепалку.
Генри усмехнулся и лениво произнес:
– Ожидать от хайлендского варвара, что он будет вести себя как джентльмен, – это все равно, что ждать от индюка, чтобы он запел как жаворонок.
Прежде чем Гордон успел раскрыть рот, Роберта резко повернулась и твердой походкой пересекла кабинет.
– Я тоже из Хайленда, – с вызовом сказала она. – Извинись сейчас же.
Гордон с удовлетворением откинулся на спинку стула. Он поймал взгляд соперника и ухмыльнулся в ответ.
– Я бы никогда не посчитал тебя дикаркой, – пожимая плечами, сказал ей Генри.
– Мой отец и братья тоже хайлендцы, – возразила она. – Значит, и они для тебя глупые индюки?
– Нет, но ты же сама называешь хайлендцев дикарями и варварами, – ответил он.
– Я имею право говорить то, что хочу, – сказала Роберта. – Я там родилась.
– Приношу свои извинения, – сказал Генри, беря ее правую руку и прикладываясь к ней поцелуем. – Я никогда никоим образом не хочу огорчать тебя.
– Ты тоже извини меня, – смягчилась Роберта, надеясь, что ее вспышка не обидела его. Она бы не хотела, чтобы Генри вернулся ко двору, затаив недобрые чувства против нее. – И выпей вина, милорд.
Генри отпустил ее руку. Но вместо того, чтобы взять ближайший бокал, потянулся за другим, с корицей.
– Этот для Гордона, – сказала Роберта, останавливая его руку.
– Но я люблю вино с корицей, – сказал Генри.
Боже мой, в панике подумала Роберта. Если бы ей это было известно, она бы подала охлажденное вино с вереском. Неужели ее тетка знала, что Генри любит вино с корицей? Нет, этого не могло быть. Она верила, что тетка желает ей добра.
– К подогретому вину не подают хлебцы, – нервно сказала Роберта.
– А я не хочу хлебец, – ответил Генри. – Я лучше возьму пирожок.
– Я не прочь отведать твоего хлеба, – сказал Гордон.
– Нет! – закричала Роберта и, обернувшись, увидела, что он уже потянулся за ним. Не раздумывая, она хотела уже вырвать угощение из его рук, но тетка оказалась быстрее.
– Пусть они выбирают, что им нравится, – сказала леди Келли, хватая ее за запястье и выразительно глядя на нее.
Роберта поняла, что хотела сказать ей тетка. Богиня сама решит, кто что будет есть. Хоть она и могла попытаться повлиять на свою судьбу, окончательное решение принадлежит, высшей силе.
Роберта кивнула, смирившись с неизбежным. И позволила тетке отвести ее обратно к книжным полкам.
Глядя на книги невидящим взглядом, она замерла в ожидании решения своей судьбы. Каждый миг казался ей двадцатью годами. Наконец, не в силах вынести это томительное ожидание, она бросила взгляд через плечо.
Первое, что она увидела, был поднос. Вино с белым вереском и ячменный хлебец с него исчезли.
Роберта закрыла глаза, боясь посмотреть на своих поклонников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116