Тоска по дому, по родителям и братьям снова захлестнула ее. В замке Данридж, ее родовом гнезде, всю ночь будут праздновать, танцуя в самых причудливых масках и костюмах, зажигая дымящиеся веточки, чтобы отогнать злых духов, и уплетая праздничные пироги. А в полночь двери распахнутся, и все забренчат кухонной посудой, чтобы изгнать последние остатки старого года и проложить дорогу всему новому, что принесет год наступающий.
Она просидела в своей комнате до самого ужина. А входя в большой зал, на миг замешкалась в дверях. Возле камина рядом с теткой и дядей стоял Гордон. Он приветливо улыбнулся, поймав ее взгляд. По старой привычке Роберта спрятала левую руку в складках юбки и подошла к ним.
– Добрый вечер, дорогая, – приветствовала ее леди Келли.
Роберта улыбнулась сначала тетке, потом дяде. И наконец, не в силах больше сдерживаться, обратила свой взор к маркизу.
– Что нового в Хэмптон-Корте? – спросила она, стараясь держаться непринужденно и показать своему мужу, что эта женщина, по имени Ливи, для нее ничего не значит.
– При дворе все как всегда, – пожав плечами, сказал Гордон. И обратил к ней свою обезоруживающую улыбку, словно поняв игру, которую она ведет.
– Как поживает Даб? – спросила она. – И Изабель?
– Мне показалось, что твой брат и твоя подруга неравнодушны друг к другу, – ответил он. – Они все время проводят вместе… А, кстати, Мунго собирается уехать в Шотландию в первый день весны.
– Мунго? – отозвалась Роберта. – Это тот самый, с которым ты приехал?
Вместо ответа Гордон улыбнулся и сказал:
– Посмотри-ка вверх, ангел.
Роберта подняла глаза. Тетка размахивала над ее головой веткой омелы . И прежде чем она могла запротестовать, Гордон схватил ее в объятия и прижался к ее губам. Застигнутая врасплох, ощущая головокружение от упоительного запаха горного вереска, исходившего от него, Роберта уступила возбуждающе-чувственному ощущению его губ на своих губах и ответила на поцелуй.
И тут через какую-то пелену она услышала пронзительные восклицания своих кузин: «Нет, нет и нет! Нужно сказать: нет, нет и нет!..» – а Гордон прервал свой поцелуй так же неожиданно, как и начал его.
– Роб влюбилась в Гордона! – гнусаво пропела шестилетняя Аврора. – Роб влюбилась в Гордона!
– Замолчите! Прекратите! – сказала Роберта, обводя взглядами своих кузин. Она чувствовала, что щеки ее горят.
– Ну, ты ведь и должна любить его, – начала Блайт.
– Поэтому не пытайся дать ему коленкой по одному месту, – некстати закончила Блис.
Гордон запрокинул голову и громко расхохотался. Граф Ричард кивком подбодрил своих дочерей, а леди Келли улыбнулась на этот жест мужа.
Только Роберте было не до смеха. Неужели это так? – спросила она себя. Неужели она и в самом деле неравнодушна к Гордону Кэмпбелу? Если это правда, она обречена на вечные страдания. Ведь никогда она не увидит счастья, вынужденная жить с ним в Хайленде. Но если она его любит, то как же сможет жить в Англии, без него?
Her, он ничего не значит для нее, упрямо сказала себе Роберта. Гордон Кэмпбел всего лишь не слишком приятная замена, пока Генри не вернулся от двора.
Когда ужин закончился, Гордон повернулся к ней и спросил:
– Не хочешь ли поиграть в шахматы, чтобы скоротать время до полуночи?
– Поиграй лучше с Ливи, – отрезала она, презрительно вздернув нос и отворачиваясь.
– Ох, ангел, – прошептал Гордон, наклонившись к ее уху, – Ливи не слишком интересуется играми.
Роберта по-прежнему отворачивалась от него.
– Ливи всего лишь домоправительница в нашем доме в Эдинбурге, – сказал он. – Она меняла мне пеленки, когда я был еще младенцем.
Роберта закрыла глаза, чувствуя жгучее унижение. Ее воображение слишком разыгралось, и вот теперь приходится расплачиваться за это.
– Извини, – с застенчивой улыбкой пробормотала она. – Пожалуй, я не против сыграть с тобой в шахматы.
Несколько вечерних часов они просидели по разные стороны шахматной доски, словно противники на поле битвы. А перед самой полночью все схватили приготовленную заранее кухонную утварь и побежали ко входной двери. Смеясь и крича, они принялись греметь, звенеть, колотить в кастрюли и сковородки, прогоняя старый год и призывая новый.
– А когда вы собираетесь подарить ей свой новогодний подарок? – спросила Блайт, когда все вернулись в большой зал.
– Сейчас и собираюсь, – ответил Гордон.
– Давайте я принесу его, – предложила Блис.
– Нет, принесу его я, – сообщил дочери граф Ричард.
– Садись вот сюда, – сказал Гордон, подводя Роберту к одному из кресел перед камином. – Положи руки на колени и закрой глаза.
Роберта сделала, как было сказано. В зале воцарилась напряженная тишина. Потом она услышала шаги возвращающегося дяди. А открыв глаза по команде Гордона, вскрикнула от удивления и радости.
– Боже мой, какая прелесть!
Гордон стоял перед ней, прижимая к груди пушистый шарик. С улыбкой он положил щенка ей на колени. У этого крохотного английского кокер-спаниеля была круглая голова, вздернутый носик и аристократическое выражение мордочки. А шерсть жемчужно-белая с красиво расположенными рыжими пятнами.
– Ой, какая она милая, – проворковала Роберта, прижимая собачку к груди, как ребенка.
– Это мальчик, – сообщила ей Блайт.
Роберта подняла глаза на Гордона и уловила нежное волнение в его взгляде.
– Благодарю вас, милорд, – сказала она. – Это самый лучший новогодний подарок, который я когда-либо получала.
Именно в этот момент щенок ухитрился лизнуть ее в шею, и она засмеялась от щекотки.
– Ты ему нравишься, – сказала Блис. – Он с тобой целуется.
– Значит, так я и назову его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116