— Не слушайте его, — посоветовал Римо. — На самом деле Дом Синанджу работает именно на президента. И — будьте уверены — спасет его. Я это вам гарантирую. Да, да, можете так и записать в свой блокнот: Мастер Синанджу обещает, что не даст упасть с головы президента ни единому волосу. И пишите, пожалуйста, поразборчивей. Это важно.— До этого времени, Римо, я не подозревал, как жестока твоя душа, — произнес Чиун, опустив очи долу.— Мне просто показалось, папочка, что ты заслуживаешь поощрения за самоотверженное намерение спасти жизнь президента.— Ты — орудие мирового зла, — объявил Чиун.— Наверняка, — согласился Римо. — Виола, надеюсь, вы поняли, что я сказал?— Почти. Кстати, как пишется «самоотверженное»? И... нет ли у вас случайно карандаша? Глава шестая Лес Пруэл из охранного агентства «Палдор» молча смотрел, как блестящее лезвие поднималось над мокрой от пота шеей подростка. Подросток, на вид лет двенадцати, с изуродованной ступней, стоял на коленях перед двумя солдатами в ярких мундирах, в то время как Пожизненный президент Народно-демократической республики Умбасса расспрашивал Пруэла о безопасности и о том, какие гарантии он, Лес Пруэл, может предоставить его превосходительству, дабы незавидная участь многих других африканских лидеров не коснулась его.— Никаких, ваше превосходительство. И никто не смог бы. Но к вашим услугам наш опыт и все новейшие достижения техники. Агентство «Палдор» хорошо понимает ваши проблемы, и мы еще ни разу не теряли клиентов, смею заверить вас.— Ни разу? — сдвинул брови Пожизненный президент.Лезвие со свистом опустилось; раздался чавкающий звук, словно разрубили пополам дыню. Вначале лопнули позвонки, затем — хрящи горла; именно поэтому палачи ставят свои жертвы на колени, лицом вниз — чтобы самый сильный удар пришелся на кости шеи. Голова подростка отделилась от туловища.По крайней мере он больше не будет мучиться, — подумал Лес. — Долгая жизнь в такой стране — не подарок.Да и вообще долгая жизнь — дело не стоящее. А он сам, похоже, зажился на этом свете. И так до сих пор и не оправился от потери Эрни Уолгрина. Его он помнил еще по Службе... Нет, его дом в Солнечной долине был абсолютно надежным. Пруэл уверен в этом до сих пор. И все равно не мог избавиться от саднящей мысли, что он сам, своими руками привел бывшего коллегу навстречу гибели. Это ведь он посоветовал ему переехать в этот дом... С таким же успехом можно было предложить ему положить бомбу под подушку.Да, дурака он свалял порядочного. Его работа — прятать людей за крепкими стенами и надежными дверьми, а не в клетке с бомбой. С этой мыслью он и отсиживал свои дни в офисе, пока председатель правления «Палдора», — единственный из всех, кто никогда не был связан со Службой — не вызвал его к себе.— Пруэл, как вам известно, у нас имеются две разновидности сотрудников. Те, кто способствует успеху нашего агентства, и те, кто у нас больше не работает. Бездельников у себя я не потреплю — да и ни одно дело их не потерпит. Нам нужно продавать наши услуги, Пруэл. А когда я говорю «продавать», я имею в виду П-Р-О-Д-А-В-А-Т-Ь, и ни что иное, вы поняли?Именно так мистер Сильвестр Монтрофорт говорил с подчиненными — и его слушали, когда он говорил. Ведь это он после смерти Кеннеди принял уволенных сотрудников Службы под свое крыло, назначил им жалованье, которое выплачивал сам, и всячески опекал их, пока из безработных охранников они не превратились в преуспевающих бизнесменов. Он вернул им уважение к себе. Цель в жизни. Чувство собственного достоинства. Убедил их э том, что их товар — отнюдь не лежалый, и им осталось только получить настоящую цену за него, И они это сделали. Лес Пруэл уже забыл, когда, беря в руки ресторанное меню, он смотрел на цены. Теперь он обращал внимание лишь на те вещи, которые могли доставить ему удовольствие.— Разница между богатым и бедным, Пруэл, не в количестве серого вещества, — сказал однажды Лесу мистер Монтрофорт. — А в количестве хрустящих зеленых долларов. И только в этом. Не позволяй никому утверждать, что ты беден, ибо мысли твои убогие. Ты, беден, если у тебя нет двух никелей, чтобы потереть их друг о друга — вот когда. Богатый вынимает пачку кредиток и покупает все, что ему захочется. Бедный того, что ему хочется, купить не может. В этом — различие. А вся эта брехня насчет силы интеллекта не стоит бейсбольного мяча десятилетней давности. Если бы за счет этого интеллекта кто-нибудь мог бы разбогатеть, самыми первыми пролезли бы в миллионеры разного рода гипнотизеры и телепаторы. Так нет же — никого из этой шараги там нет. И не спорьте со мной, Пруэл. Я знаю, о чем говорю.Собственно, с мистером Сильвестром Монтрофортом никто и никогда и не спорил. Мистер Монтрофорт был инвалидом — без обеих ног и с сильно деформированным позвоночником, но обладал даром убеждать собеседника в чем угодно — даже в том, что они вдвоем могут составить на ближайшей Олимпиаде неплохую команду по теннису.И поэтому мистер Монтрофорт не только не разделял апатии, охватившей всех после гибели Эрни Уолгрина, но высказывал убеждение, что именно в такие дни хорошая компания должна показать товар лицом. Каждый может продать нефтяную скважину бензиновому концерну, говорил он. А вы попробуйте продать им пустую скважину. Если удастся — значит, деньги на ваше обучение шли не зря.И поскольку Лес Пруэл тоже не решился спорить с мистером Монтрофортом, то вскоре уже летел в столицу Республики Умбасса.— Продай им побольше разных приборов. Они любят приборы. Они блестящие, — напутствовал его мистер Монтрофорт.— Они же не смогут ими пользоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54