Римо узнал протяжный, несколько в нос выговор. Нью-Йорк. И подумал о том, что труднее всего опознать по произношению вашингтонца. У них и произношения-то нет — невообразимая мешанина всех возможных вариантов американского выговора. Да еще появилась мода растягивать гласные — в подражание нынешнему президенту... При мысли о том, что через несколько часов подражать, возможно, будет некому, Римо похолодел.— Может, опасаются какой-нибудь заварушки? — предположил Нью-Йорк.— Если бы так, то к чему весь огород городить, — возразил ему Питтсбург. — Небось Сам сидел бы тогда в Белом доме и носа не высовывал.— Да, так, наверное, все бы и было. Если бы у них хватало мозгов, — Нью-Йорк захихикал.Это точно, согласился про себя Римо. Если бы хотя бы у кого-нибудь хватило мозгов, то президента заперли бы в Белом доме и не выпускали, пока не устранят источник опасности. Да и вообще — его абсолютно не волнует, что там думает хозяин Овального кабинета о своих обязанностях! Он, Римо Уильямс, принял решение — и президент сегодня останется дома.Выбравшись из-под платформы, Римо направился вверх по лестнице к зданию — и увидел, что навстречу ему спускается мисс Виола Пумбс, разглаживая на ходу складки на белой юбке.— Римо! — позвала она, увидев его.Часовые обернулись на звук ее голоса. Исчезать Римо на этот раз не пожелал — просто стоял и смотрел, как сокращается расстояние между ними.— Сверхурочная работа? — прищурился он.— Но вовсе не для того, чтобы выслушивать ваши колкости. К тому же у вас, как я вижу, тоже?— Нет. Я тут просто гулял.Они медленно шли вниз по лестнице.— А ваш восточный друг согласится помочь мне с книгой? — спросила она.— Вне всякого сомнения. Он только об этом и мечтает. Я имею в виду — прославиться.— Вот хорошо! — обрадовалась Виола. — Значит, книга выйдет что надо, и деньги я буду грести просто тоннами!— Вы будете платить налоги тоннами.— Только не я, — отрезала Виола. — Уж я найду способ избежать этого.— А-а, швейцарские банки?Сойдя с лестницы, они вышли на тротуар, уводящий их от Капитолия. Сейчас они скроются из поля зрения часовых, а потом он как-нибудь и от нее отвяжется.— Швейцарские банки? Это только начало, — Виола презрительно вздернула нос «Ой, от кого же я все это слышала?» — Деньги только вначале переводят в Швейцарию, а потом — на разные счета, лучше всего в африканские страны... А уж там за ними никто не сможет проследить, вот!Опередив Виолу на шаг, Римо повернулся к ней лицом и осторожно сжал ее локти.— А откуда вы все это знаете — про Швейцарию и африканские счета?— Не знаю. Сама даже не пойму, с чего вдруг я это все сказала. А почему вы так на меня смотрите? Что я такого...— Вы, должно быть, все же знаете что-нибудь, раз так уверенно говорите об этом, — покачал головой Римо. — Может, от кого-то из конгрессменов? Уж не ваш ли Пупси вам все это рассказал?— Пупси? Нет Только не он, — поджала губки Виола.— А кто тогда?— Я не знаю. Но зачем это вам?— Затем, что парень, которого я ищу, проделывал со своими деньгами точно такие фокусы. А я непременно должен найти его.Римо сжал пальцы так, что локти у Виолы заныли.— Поймите, это очень важно, мисс Пумбс!— Дайте мне подумать И отпустите меня, пожалуйста! Мне же больно!— Это поможет вам вспоминать. Чтобы не отвлекались.От боли Виола закусила губу.— Все, все, отпускайте! Я вспомнила!— Ну, и кто же?— Сначала отпустите! — топнула ножкой Виола.Римо убрал пальцы с ее локтей.— Монтрофорт, — сказала она.— Монтрофорт? А кто это?— Ну, тот карлик с белыми зубами, — Виола сама удивилась собственным словам.— Главный в «Палдоре»?Виола кивнула.— Я была как-то у него — и он рассказал мне про все эти штуки. Про деньги и африканские счета.События того вечера начали потихоньку оживать в ее памяти.— А вы что сказали ему? — поинтересовался Римо.— Сказала, что если он начнет приставать ко мне, я задвину его в камин.— Разумно. Виола, вам придется сделать мне одно одолжение. Сможете передать Чиуну то, что я скажу вам?— А почему просто не позвонить ему?— У него странная манера говорить по телефону — после этого обычно остаются куски пластмассы и вырванные с мясом провода.— А-а... Передам, ладно.— Поезжайте к Чиуну и скажите ему, что теперь мы знаем — это Монтрофорт. Вы запомнили?— Я не дура, к вашему сведению. Так что передать?— Передайте, что мы знаем — это Монтрофорт. Я отправляюсь за ним. А Чиун должен помешать президенту оказаться сегодня у Капитолия.— Да... А как он собирается это сделать?— Первое, что он сделает — известит вас о том, что я идиот. А потом что-нибудь придумает. Поспешите, прошу вас. Это очень важно.Римо назвал Виоле номер и адрес гостиницы, и, махнув на прощанье рукой, исчез в утренней толчее вашингтонских улиц. Глава шестнадцатая В квартирке Осгуда Харли они начали собираться с пяти утра.Конечно, прежней оравы друзей и коллег по движению борцов за мир у него уже не было. Осталось человек двадцать, но каждый из этих двадцати отыскал еще столько же. И у тех тоже оказались друзья. Каждому из них Харли выдал фотоаппарат и подробные инструкции, заявив в заключение, что на худой конец они потом продадут эти камеры, а если повезет, то устроят Хозяину хорошую бучу. Еще нескольким он раздал пугачи. Троим самым близким друзьям Харли вручил по фотоаппарату, кассетному плейеру и рулону клейкой ленты и тоже снабдил инструкциями.А чуть позже тем же утром он уже стоял в центре небольшой толпы, которая начала собираться на площади перед Капитолием. Стоявшие тихо переговаривались. Кивнув нескольким знакомым, Харли принялся разглядывать часовых, стоявших у возвышения для оратора. Здание Капитолия словно вымерло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54