Затем достал книжку листов сусального золота, отделил один тончайший листочек и наложил его на клей, прогладив ватным тампоном.
Терпеливо дождавшись, когда клей подсохнет и позолота закрепится, он с помощью более широкой и мягкой собольей кисточки удалил лишнее золото. Цвет, которым предстояло обвести золото изнутри, он уже выбрал: медно-красный, как волосы той девушки, как запах свежей крови в жаркий летний день. Цвет того, как это, наверное, было тогда, давным-давно.

ГЛАВА 8

Финн сидела съежившись на краю диванчика, а толстая добродушная чернокожая женщина-парамедик прикладывала к ее виску спиртовой тампон.
– Должно быть, вас треснули чем-то тупым и твердым, но, слава богу, ничего страшного. Кожа чуть-чуть надорвана, вот и все повреждения. Шишка, конечно, будет, но не более того. Вам повезло, девочка.
Финн медленно кивнула, стараясь не смотреть на растекшуюся по коврику и подтекавшую к двери лужу крови. Самой ей случившееся везением не казалось, но, с другой стороны, она, по крайней мере, осталась жива. В отличие от Питера. Финн почувствовала, как к ее глазам вновь подступают жгучие слезы, и тяжело сглотнула. Теперь ей было ясно, что за миг до того, как провалиться в темный колодец беспамятства, она слышала предсмертный вопль и хрип Питера. Ему одним взмахом располосовали горло, и бедняга захлебнулся собственной кровью.
Сейчас в квартире было не протолкнуться от посторонних: тут находились два парамедика, которые уже укладывали свои инструменты, самое меньшее трое копов в форме и двое детективов. Техник-криминалист посыпал все вокруг дактилоскопическим порошком и тихонько присвистывал себе под нос.
Женщина-парамедик снова обратилась к ней.
– Не хотите пойти в больницу и показать голову врачам? У вас может быть сотрясение мозга. Вообще-то я так не думаю, но кто знает. – Парамедик нахмурилась. – И вот еще что: может быть, вы захотите провериться насчет…
– Если бы меня изнасиловали, я бы это знала, – сказала Финн. – Ничего такого не было.
– Ну и ладно, солнышко, – промолвила женщина и защелкнула пластиковый кейс с инструментами. – Тогда мы пошли. Примите наши соболезнования.
– Спасибо.
– Не за что. Всего хорошего.
Парамедики бочком вышли из квартиры, обогнув кровавое пятно. Один из детективов вышел из ее спальни, и она удивилась, зачем его вообще туда понесло. Он представился как детектив Тракер, и это имя почему-то показалось ей дико смешным. Наверное, все дело было в ее состоянии, близком к истерике. Полицейский, похоже, никак не мог оторвать глаз от ее грудей, и вдобавок у него плохо пахло изо рта. Он был высоким и широкоплечим, а волосы у него были сальные.
– Вы с этим Питером давно дружбу водите?
– Пару месяцев.
– Спите с ним?
– По-моему, это не ваше дело.
– А по-моему, очень даже наше. Стало нашим с того момента, как его грохнули. Представьте себе, вы спите с этим парнем, а какой-то другой ревнует. Проникает к вам домой, прячется и ждет. Дальше все ясно, не так ли? Поэтому повторяю вопрос. Вы с ним спали?
– Нет, я с ним не спала.
– Значит, вы не знаете парня, который его убил?
– Нет.
– Откуда у вас такая уверенность? Вы вроде говорили, что было темно.
– У меня нет знакомых, которые нападают из темноты и убивают людей.
– Что-нибудь пропало?
– По правде, я еще не смотрела.
– Значит, это могло быть ограбление.
– Могло.
– Но воровать-то здесь особо нечего.
– Нечего.
– Студентка, верно?
– Да. Университет Нью-Йорка.
– Питер тоже.
– Да.
– Что вас свело? Одни и те же занятия, общие друзья? Что?
– Он учится… учился живописи. Хотел стать художником.
– Ну и что? Какое это вообще имеет значение?
– Он занимался в натурном классе. А я позировала.
– Голая, что ли?
Его взгляд снова опустился на ее грудь. В первый раз за все эти годы пристальное разглядывание по-настоящему нервировало Финн.
– Обнаженная.
– Какая разница, дорогуша? Я же и говорю, голышом. То есть без одежды.
– Это не то же самое, детектив Тракер. Разница есть, вы уж мне поверьте.
– Как думаете, мог это быть еще кто-нибудь из рисовального класса?
– Нет.
– Почему? Придурков в Нью-Йорке хоть пруд пруди.
Голова у нее раскалывалась. Единственное, чего ей хотелось, это свернуться клубочком на диванчике и заснуть.
– Не был он из этого проклятого класса, ясно?
– Притормозите, дорогуша. Я вовсе не плохой парень.
– Тогда прекратите вести себя так.
Один из полицейских в форме усмехнулся. Тракер нахмурился.
Послышался стук в дверь, а когда она отворилась, на пороге оказался высокий, очень худой мужчина с темными, явно напрашивавшимися на стрижку волосами, угловатым лицом, глубоко посаженными глазами одного тона с волосами и впалыми щеками, на которых к концу рабочего дня успела отрасти щетина. Неожиданный визитер, с виду сильно смахивавший на ирландца, уставился на растекшееся по ковровой дорожке кровавое пятно и нахмурился.
– А вы кто такой? – осведомился Тракер. – Это место преступления, а вы тут путаетесь под ногами!
Худощавый незнакомец полез во внутренний карман и извлек потертые кожаные корочки. Когда он лазил за удостоверением, Финн заметила, что под мышкой у него кобура. Не укрылось это и от Такера. Пришедший развернул корочки и сунул детективу под нос.
– Дилэни. Лейтенант Винсент Дилэни, отряд особого назначения. – Он улыбнулся. – С кем я разговариваю?
– Тракер. Двадцать третий участок.
– Очень хорошо. Это мисс Райан?
– В самую точку. Она и есть.
– Я бы хотел поговорить с ней, если вы не против.
– Какого черта? Это мое расследование.
– Нет, – возразил Дилэни. – Не ваше. Уже не ваше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80