Старинный лифт доставил их во вполне современный, с бетонными стенами подвал, наполненный ящиками и коробками. Валентайн нашел выключатель, щелкнул им, и над их головами зажегся свет.
Подвал представлял собой просторное, длинное и узкое помещение с верстаками, рабочим столом с циркульной пилой, клетями для досок и запасом металлической ленты для обивки ящиков. Все инструменты были действующие, ими явно пользовались. У одной стены равномерно гудел регулятор влажности: здесь было прохладно и сухо. Возле грузового лифта были составлены несколько готовых к отправке коробов среднего размера, с аккуратными наклейками и штрих-кодом. Все они предназначались для различных филиалов Галереи Хоффмана по всему миру, и к каждому с одной стороны был пришпандорен пластиковый кармашек, уже заполненный таможенными документами. Поодаль, в углу помещения, стоял металлический стол с компьютером и сверхмощным принтером. Валентайн вынул из своей сумки нож и вскрыл один из кармашков.
– Форма четыре тысячи четыреста пятьдесят семь, грузовая декларация. Одно из преимуществ торговли произведениями искусства и антиквариатом – никаких тебе пошлин. Все равно что транспортировать миллионы долларов через международные границы, не поведя и бровью.
Подобрав с верстака ломик, Валентайн принялся вскрывать один из маленьких ящиков. Наконец крышка подалась, и он бережно извлек содержимое.
– Рембрандт. «Воскрешение Лазаря». Полотно считалось пропавшим с тысяча девятьсот сорок второго года. Принадлежало еврею, торговцу картинами из Амстердама.
– Разве это не достаточная улика?
– Нет. Нам нужно найти остальное.
– Оно не здесь. Валентайн оглядел помещение.
– Сперва нам надо точно установить, насколько велико это самое «здесь».
Он подошел к дальнему концу подвала и уставился на стену. Как и остальные стены этого длинного, узкого помещения, она казалась сложенной из прочного кирпича. Ничего такого, чем можно было бы замаскировать тайный ход.
– Это должно быть здесь. Мы напротив парка. Он глянул направо, потом налево.
– Вот эти стены, должно быть, смежные с соседними зданиями, а вот задняя…
Он осторожно проверил дверь, ища признаки того, что что-то было недавно вынесено из-за стены, но, ничего не обнаружив, опустился на колени, внимательно изучая стык между стеной и полом. Финн повернулась и посмотрела назад, в том направлении, откуда они пришли. Ей вспомнился офис в «Экслибрисе» и Шерлок Холмс.
«Если отбросить невозможное…»
Вдоль всей задней стены тянулись секции металлических стеллажей, на полках которых хранились упаковочные материалы. Предоставив Валентайну изучать пол, Финн вернулась к северной стене и присмотрелась. Шесть стеллажей, занимавших всю длину стены, не доходили до потолка примерно на дюйм и на полдюйма приподнимались над полом на толстых коротких железных ножках. Они были окрашены в казенный зеленый цвет и выглядели старыми. Девушка снова повернулась. Старомодный грузовой лифт находился на расстоянии двенадцати или пятнадцати футов. Вдоль левой, смежной стены тоже стояли стеллажи с полками, зато у правой их не было вовсе, ни одного. Правда, на ней висел деревянный стенд с крючками; на таких обычно развешивают пожарные или еще какие-нибудь инструменты. Нахмурившись, Финн таращилась на него, нутром чувствуя: что-то здесь не так. И тут до нее дошло.
– Майкл, – позвала она.
Он встал и повернулся в ее сторону.
– Что?
– Кажется, я кое-что нашла.
– Где?
Он направился к ней, чуть сгибаясь под низким потолком.
– Смотри, – сказала она, когда он подошел к ней.
– Ну, стенд для инструментов. И что в нем такого? Это смежная стена.
– На нем ничего нет.
– Не понял.
– Все инструменты находятся на полках, вон там, ни один из них не висит. Зачем тогда здесь нужен стенд?
На мгновение Валентайн потерял дар речи. Затем шагнул вперед, проверил стенд, постучав по нему костяшками пальцев, присмотрелся к месту, где смежная стена сходилась с задней, и, ухватившись за центральную полку, сильно потянул. Поначалу ничего не произошло, а потом две ближайшие к смежной стене секции плавно и почти бесшумно выдвинулись, отойдя от задней стены на пару футов. Валентайн потянул за секцию полок и, отодвинув ее от смежной стены, открыл наконец темный потайной вход.
Схватив фонарь, Валентайн поспешил по бетонному скату, шедшему вниз, в круглую подземную камеру, стены которой были сложены не из кирпича, а из гранита, древней скальной породы, на которой выстроены небоскребы Нью-Йорка. Протянув руку, Валентайн коснулся шероховатого камня. Здесь было прохладно и сухо – идеальное место и для упокоения возлюбленных сынов города, и для сокрытия от любопытных глаз иных секретов. В памяти всплыли строки Эдгара Алана По, и он продекламировал:
– Чу! Смерть себе воздвигла трон Там, где стоит извечно он На дальнем западе туманном, Сокрытый в тенях город странный. Добро ли, зло ли – все, всегда Уходит на покой туда.
– Умеешь же ты порой напугать, Майкл, – пробормотала Финн, следуя за лучом фонарика.
Два металлических рельса, как миниатюрная железнодорожная линия, убегали налево, в кромешную тьму пещеры. Правда, на ближней стене крепилась металлическая коробка с переключателями, от которой туда же, во тьму, тянулся изолированный силовой кабель. Валентайн щелкнул выключателем, и линия тусклых казенных ламп загорелась, осветив туннель впереди. Он выключил фонарик. Отверстие было семь или восемь футов в высоту и чуть больше этого в поперечнике. Стены были сложены из того же камня, что и в круглой камере, а пол под рельсами плотно засыпан гравием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80