Мне, да и всей моей команде, позволялось возлежать за столом, угощаться, попивать отличное перельтское – и все. Где-то в середине стола штатные дворцовые славословы произносили речи и размахивая кубками предлагали всем веселиться и праздновать, а у нас, в углу, даже чашу по кругу не пускали…
Примерно полчаса спустя царь наконец-то обратился ко мне:
– Э-э… Нам необходимо обсудить… э-э… происшествие… Дочь, Лоана, э-э… перепутала…
– И даже больше – она сама выбрала.
– Ты не зачаровал ли ее, чужеземец? – в голосе царя грозные нотки соперничали с растерянными.
– Нет, конечно. Но выход, по-моему, только один.
– Дэ-э… Но следует, все же, спросить у Вевена… Вопрос-то уж очень серьезный…
– Спроси-ка, царь, у своего здравого смысла. У тебя – товар, у нас – купец, как говорят на Севере. А цена сделки такова. Вспомни прежде всего – один драккар уполз, как твои люди не пытались достать его. Да и корабль Трорма Оди – он ведь тоже ушел со всеми колдунами, не так ли?
– Да. – ответил вместо царя Липич, сидящий напротив меня. – Трорм, как говорит Проныра, не любил колдунов, хотя и был вынужден терпеть. И на берег в набеги с собой никогда не брал.
– Так что они все живые и злые. Опасайся, царь, мести. Я здесь навеки не задержусь, а зятек у тебя будет что надо – и боец, и колдун отличный. И ведь – учти – это не последние северяне. Будут и другие.
– А-а… насчет казны… – ну очень осторожно осведомился Лучич, при этом казначей, сидящий между ним и тамейоном, буквально пожирал меня глазами.
Я решил, что их мечты не должны сбываться слишком легко и притворился, что задумался:
– Н-ну, – они все едва не взвыли от нетерпения, я же нарочито не спеша взял кубок, отхлебнул, аккуратно поставил на стол и бросил в рот кусочек сыра, – хорошее винцо, царь…
Я, кажется, почти услышал, как колотится сердце Алгано Лучича.
– Н-ну, что ж… Разве что чуть-чуть себе оставлю…
В самом деле, я не представлял, куда девать такую прорву денег и ценностей. И так столько проблем с их хранением. Теперешнее положение сундука на борту «Листы» я не считал достаточно надежным, хотя и принял все меры предосторожности, до каких смог додуматься. Вплоть до того, что заколдовал кусок обшивки ниже ватерлинии – так что парусник царя Рунгача теперь можно было утопить, но не угнать. А отдавая сокровища Сарнаку, я получал прекрасную базу здесь, на Эману. В благодарности и верности слову моего придворного мага я уже убедился. Хотя став царским зятем и, кажется, наследником престола…
Я едва не подпрыгнул на месте – до того неожиданно сработал мой амулет, прервав все глубокие мысли.
– Царь! – чересчур, пожалуй, громко выпалил я, – кто-то ворует мой сундук!
Ой, что тут началось! Липич помчался со своей сворой в порт, я с моей командой – за ним, Рунгач с теми из руганцев, кого сумел оторвать от стола – тоже… Краем глаза я успел заметить, что царедворец, сидевший за столом напротив Ннаонны один не суетится и не скачет вместе со всеми – вообще не шевелится. Он прилег грудью на стол, уставившись перед собой остекленевшим взглядом. Потерял сознание от страха – в лучшем случае. Что ж, могу догадаться, какие рожи корчила ему вампиресса… Слабого и кондратий мог хватить…
На «Листе» не было ничего интересного – похитители уже сбежали, оставив мертвецки пьяных Мотыча с Роричем – воры назвались слугами, присланными из дворца, дабы угостить как следует этих двух позабытых героев… Ясно, что пацаны согласились и тут же нализались до чертиков. Открыть зачарованную дверь «логова» ворам не удалось – они проломили стену и теперь над дырой колыхался мой магический «страж» – невероятно омерзительный летучий сгусток белесого склизкого уродства. Ну, с горящими глазами там, с клыками… Более или менее безвредный – но… Могу лишь сказать с гордостью, что когда я увидел это свое произведение – меня не вырвало. Вернее, не вырвало сразу. И еще могу добавить, что не все проявили такое же самообладание, как я!..

* * *

Войдя в зал, Гельда быстро огляделся – десятка два разномастно одетых и увешанных железом мужчин пили, орали песни, швыряли друг в друга посудой – в общем, «гуляли». Примерно столько же их сотоварищей дрыхли, уже «отгуляв». Наметанный глаз колдуна выделил здоровенного толстяка в красном плаще и инкрустированном медными узорами панцире и рядом с ним тщедушного невзрачного человечка в темном. Толстяк – командир, дохляк – колдун. Остальные – ничем не примечательная шваль. Сзади скрипнула дверь – вошел Конта. Гельда быстро пробормотал себе под нос несколько подготовительных заклинаний и, стукнув посохом в пол, нарочито громко воззвал:
– Хозяин! Эй, хозяин, найдется ли в этом заведении местечко, где два приличных странника могут отдохнуть, не тяготясь обществом рвани, отребья и ворья?!
Хозяин побелел как мел и явно начал прикидывать, куда бы шмыгнуть и затаиться. Толстяк в красном осоловело уставился на пришельцев, а его колдунишка принялся ему что-то нашептывать, часто-часто моргая. Несколько человек, еще достаточно трезвых, чтобы уловить в словах Гельды оскорбление и чтобы стоять на ногах, вскочили и двинулись к магу. Тот неожиданно резко прыгнул им навстречу, выкрикивая заклинание. Приземлился он среди солдат, так что если отрядный колдун и планировал какие-то меры – он не смог бы ничего сделать, не рискуя задеть своих. Гельда яростно взмахнул руками – широкие рукава и полы мантии взметнулись, словно темные крылья, с пальцев мага посыпались колдовские искры, разя и сметая на пол наемников. Их товарищи, несказанно пораженные таким оборотом дела, бросились из-за столов к месту схватки, на ходу хватая оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94