Он предлагает нам подобру-поздорову отправиться через границу – в Сантлак. Граница – вот она, рядом. Он даже готов заплатить за согласие.
– Ты… продашься? – утихший было Аньг вновь начал закипать.
– Ну что у тебя за слова такие – «продашься»… Я стараюсь сберечь нашу ребятню… до тех пор, пока в Империи начнется настоящая заваруха… Вот тогда и погуляем! А если даже и не выгорит – то когда все кончится я хочу, унося ноги, держать толику золотишка в руках.
– Все… кончится?
– Аньг, все хорошо в меру. Эти игры в ожидание Гилфинга-дитяти были хороши лишь до поры. Но когда-нибудь тебе придется взрослеть. Ты мне нравишься, паренек, и я бы хотел увидеть тебя взрослым… Аньг, ты же знаешь – я всегда оказывался прав. Поверь мне и сейчас.
– Что ж, значит – в Сантлак?
– Да. Рыцари, владеющие пограничными сантлакскими землями, его светлости Ирсу – как кость в горле. Они сами хуже разбойников. Он ждет, что когда мы перейдем границу – этим господам станет не до набегов на его графство. И еще он намекает, что его императорскому величеству Элевзилю II более или менее плевать, когда грабят поместья в Сантлаке. Поместий там много и их не убудет, если божьи детки чуть-чуть поиграют там… в свои странные игры…
– Политика… – разочаровано протянул Аньг.

ГЛАВА 18

Проныра обманул и здесь. Никакие не «завтра-послезавтра» – мы уже четвертый день шли вдоль лесистых берегов, а столица Риодны по-прежнему была где-то впереди. И по-прежнему вдалеке по левому борту все так же маячила черная стена. Эти скалы то подходили ближе к пологому зеленому берегу, то удалялись в океан, однако стена их была, кажется, сплошной. Конечно, такой защитный рубеж надежно оберегает страну Риодну от морских штормов – возможно здесь и таится источник легенды об идиллически мирной жизни этого края. И что еще интересно – мне удалось вытянуть из Проныры, что южнее проходы между черными скалами встречаются чаще и сами проходы эти шире, то есть мы миновали черную стену в самом опасном месте. Зачем? Какой-то трюк толстяка? Единственное объяснение, которое пришло мне в голову – он хотел поразить нас, да так, чтобы нам стало не до вопросов о Риодне. Странно, странно. Но с этим прохиндеем всегда все было странно – вечно какие-то недомолвки, тайны… Тем не менее, если его замысел был именно таков – то он не удался. Я просто преследовал толстяка по всему суденышку и задавал вопросы. Филька с Ннаонной, находя это забавным, помогали мне гонять Проныру по палубе и только что не вопили «Ату его!» при этом…
А тем временем пейзаж по правому борту становился все более обжитым, все чаще на берегу мы видели деревеньки, мимо нас проплывали рыбачьи лодки. Сидевшие в них люди провожали «Фельпют» равнодушными взглядами – Проныру здесь видели не впервые. Несколько раз нам встречались суда посерьезнее – «лодьи», как назвал их шкипер. Размером поменьше нашего парусника, неуклюжие посудины, оснащенные небольшим квадратным парусом, а также и веслами. Эти каботажные суда уступали «Фельпюту» и скоростью, и размерами. Они явно не предназначались для плавания далеко в открытом море… Люди здешние ничем не напоминали жителей Архипелага, скорее они были похожи на людей Мира – светлокожие и с волосами всех оттенков (не одни лишь брюнеты, как на островах). На их лицах, насколько я мог разглядеть с борта, не лежала печать всеобъемлющего счастья. Впрочем, я и не ожидал… И кстати – по берегу более или менее равномерно стояли высокие каланчи, с вершин которых курился легкий дымок. Что касается этих вышек – я и не стал спрашивать у Проныры лишний раз. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что это наблюдательные посты, предназначенные стеречь побережье от нападений с моря – ибо здесь черные скалы не были непреодолимой преградой для крупных судов. Наверняка с каждой каланчи видны две соседние – или во всяком случае будет виден густой дым с соседней, сигнал бедствия…
Ночевали мы, как и прежде, бросив якорь примерно в двухстах метрах от берега. По каким-то понятным лишь ему причинам Проныра не решался сходить на сушу, хотя никакой враждебности аборигены не проявляли, а дважды наш шкипер раскланивался с мужиками, что стояли на носу встреченных лодий – знакомые, значит. Тем не менее мы лишь однажды приблизились к местному поселению, причем Проныра выбрал, кажется, самую крохотную из встреченных деревушек – но и тут к берегу не приставали, спускали шлюпку, на которой Второй с парой наших моряков сплавал за водой и кое-какой домашней живностью (на мясо нам).
Все это время я расспрашивал Проныру о том, что же, собственно, представляет собой эта самая Риодна. Он кое-что рассказывал мне – урывками, поминутно находя повод увильнуть от ответов. Я выяснил, что здешний народ едва-едва выполз из родо-племенного устройства, когда любой старейшина рода был сам себе король в своей деревеньке. Лет двести назад или около того вдруг что-то произошло – и жизнь здесь круто переменилась. Вместо многобожия, когда здешние поклонялись сонму лесных, морских и речных духов (имя им – легион, никто никогда не мог их сосчитать) они вдруг уверовали в единого божка, которого именовали Отец-Лес. Тут же сложилась жреческая каста друидов, владеющих Силой, которая каленым железом выжгла остатки прежней религии. Впрочем, все это было давно и Проныра толком ничего не знал – по роду деятельности такие штуки его не интересовали. Зато и рассказывал это он несколько легче, чем сведения о сегодняшней жизни страны – наверное, даже радовался, что может заговаривать мне зубы, уводя разговор от того, что собирался скрыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94