Ее подстригли как раз в прошлую субботу. В стиле молодых битлов, если вы понимаете, о чем я. Под голландского мальчика. Она все ворчала сегодня по этому поводу. Сказала, что похожа из-за нее на парня. Заявила, что хочет красить губы и носить сережки, раз уж ее так обкорнали. Чтобы люди видели, что она девочка. Она сказала, что Сито — так она называет своего отчима, но вы, я полагаю, уже в курсе? Это от Рарас>it о. Она изучает испанский. Так вот Сито объяснил ей, что помада и серьги теперь уже не являются главным отличительным признаком женщины, но, думаю, Лотти не поняла, что он имел в виду. На прошлой неделе она стащила у матери губную помаду и на урок пришла накрашенная. Похожа была на маленького клоуна, потому что мазалась не перед зеркалом и рот получился кривой. Я отвел ее наверх в ванную, чтобы она взглянула на это уродство со стороны. — Он кашлянул в кулак, вернул ладонь под мышку и принялся постукивать ногой. — Разумеется, в другие разы она наверх не поднималась.Сент-Джеймс почувствовал, как рядом с ним напряглась на банкетке Хелен, сам же он разглядывал учителя музыки, пытаясь определить источник его нервозности — включая что-то, ради чего он носился наверх, когда они пришли. Он спросил:— А эта девочка — Брета — когда-нибудь приходила с Шарлоттой на урок?— Почти всегда.— А сегодня?— Да. По крайней мере Лотти сказал, что Брета с ней.— А сами вы ее не видели?— Я не пускаю ее в дом, очень уж отвлекает. Прошу, чтобы ждала в пабе «Принц Альберт». Она болтается там среди столиков, вынесенных на тротуар. Вы, вероятно, их видели. На Булстрод-плейс, на углу.— Там она и сегодня находилась?— Лотти сказала, что Брета ждет, поэтому она и хотела уйти побыстрее. А тут больше ждать негде. — Чэмберс в задумчивости прикусил нижнюю губу. — Знаете, я не удивлюсь, если за всем этим стоит Брета. В смысле, за побегом Лотти. Ведь она сбежала, да? Вы сказали, что она пропала, но вы же не думаете, что это… как вы это называете… преступный умысел? — Два последних слова он произнес с гримасой и еще энергичнее стал постукивать ногой.Хелен подалась вперед. Комната была такой тесной, что они сидели, почти касаясь друг друга коленями. Воспользовавшись этой близостью, Хелен мягко коснулась пальцами правого колена Чэмберса. Он перестал стучать ногой.— Извините, — проговорил он. — Я нервничаю. Сами видите.— Да, — отозвалась Хелен, — я вижу. Почему?— Это выставляет меня в неприглядном свете, не так ли? Вся эта история с Лотти. Я могу оказаться последним, кто видел ее. А это дурно пахнет.— Мы еще не знаем, кто видел ее последним, — сказал Сент-Джеймс.— А если это попадет в газеты… — Чэмберс еще плотнее обхватил себя руками. — Я даю уроки музыки детям. Вряд ли мне пойдет на пользу, если станет известно, что одна из моих учениц исчезла после моего урока. Я бы не хотел, чтобы это случилось. Я тихо живу здесь и очень хочу, чтобы так все и продолжалось.Сент-Джеймс вынужден был признать, что в этом есть смысл. Способ существования Чэмберса оказался под угрозой, и их присутствие и расспросы о Шарлоте, без сомнения, свидетельствовали о шаткости его положения. Тем не менее его реакция выходила за рамки нормальной.Сент-Джеймс заметил Чэмберсу, что похититель Шарлотты — если предположить, что она похищена, а не скрывается у какой-то подружки, — должен был знать ее маршрут из школы на урок музыки и отсюда — домой.Чэмберс согласился. Но школа Шарлотты находилась в двух шагах от его дома, и прийти и уйти можно было только одним путем — тем, которым пришли Сент-Джеймс и Хелен, — поэтому на выяснение маршрута Лотти не потребовалось бы много времени, сказал он.— В последние несколько дней вы не замечали, чтобы кто-то слонялся поблизости? — спросил Сент-Джеймс.Судя по виду Чэмберса, он с удовольствием сказал бы «да», лишь бы отвлечь от себя внимание. Но он ответил — нет, никто. Разумеется, с надеждой продолжал он, этот район патрулируют пешие полицейские — не заметить их просто невозможно, иногда забредет случайный турист. Но, кроме них и привычных персонажей, вроде почтальона, мусорщиков и рабочих, которые заходят в обед в паб «Принц Альберт», не было никого чужого. С другой стороны, он нечасто выходит, поэтому мистеру Сент-Джеймсу стоит порасспрашивать в домах по соседству. Наверняка кто-нибудь что-нибудь видел. Разве мог ребенок взять и исчезнуть и никто не заметил ничего необычного? Если она исчезла. Потому что она может быть с Бретой. Это похоже на очередную проделку Бреты.— Но ведь есть что-то еще, мистер Чэмберс? — спросила Хелен мягким, участливым тоном. — Разве нет ничего, о чем еще вы бы хотели нам сообщить?Он перевел взгляд с нее на Сент-Джеймса. Тот сказал:— С вами в доме кто-то есть, верно? Кто-то, с кем вы поспешили переговорить, когда мы пришли?Дэмьен Чэмберс побагровел и произнес:— К Шарлотте это не имеет никакого отношения.Честно.Ее зовут Рэйчел, негромко признался он. Рэйчел Маунтбеттен. Скрипачка из филармонического оркестра. Они знают друг друга не один месяц. Сегодня они поздно поужинали в ресторане. Он предложил ее зайти к нему выпить, и она, похоже, с удовольствием согласилась, а когда он пригласил ее наверх в спальню… У них такое впервые. Ему хотелось, чтобы все прошло идеально. Затем в дверь постучали они. М вот теперь это.— Рэйчел… ну, она вообще-то не свободна, — объяснил он. — Она решила, что это ее муж, когда вы постучали. Позвать ее сюда? Лучше бы не надо. Это может испортить наши отношения. Но если нужно, я ее приведу. Хотя, — добавил он, — я вовсе не собираюсь использовать ее в качестве алиби, если до этого дойдет. В смысле, если алиби понадобится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166