Так что же это? Где она?С вытянутыми руками она достигла стены. Знакомая неровная пористая поверхность, что-то подобное она уже ощупывала. Кирпичи, сообразила она. Лотти пошла вдоль стены, как слепой крот, водя по ней ладонями вверх-вниз. Она искала окно — в стенах обычно бывают окна, ведь правда? — заколоченное окно, в котором будет щелочка, чтобы глянуть наружу.Но Лотти нашла дверь. Дерево было все в выщербинах и отдавало плесенью, и девочка стала шарить по нему в поисках ручки. Повернула ее, но безрезультатно. Тогда она принялась колотить в дверь и кричать:— Выпустите меня! Мама! Мама!Ответа не последовало. Шарлотта приложила к двери ухо, но совсем ничего не услышала. Снова побарабанила по двери. По звуку, с каким ударялись о дерево кулаки, она сказала бы, что дверь толстая, как в церкви.В церкви? Может, она в церковной крипте?Куда сносят тела умерших? Брета засмеялась бы и принялась завывать, как привидение, и порхать по комнате с простыней на голове.При мысли о телах и призраках Лотти вздрогнула. И возобновила обследование помещения с одной мыслью — выбраться отсюда. И продвигалась вдоль стены, пока не ударилась обо что-то разбитым коленом.Лотти сморщилась, но не издала ни стона, ни крика. Она стала ощупывать то, обо что ударилась. Опять дерево, но не такое занозистое, как ящики. Пальцы девочки торопливо пробежались по нему. Похоже на доску. В две ладони шириной. Над ней другая доска такой же ширины. Внизу — третья. Четвертая, похоже, наклонно поднималась вверх, прикрепленная плоской стороной к кирпичам…Ступеньки, подумала Шарлотта.Она стала взбираться по ним. Они были ужасно крутыми, больше похожими на стремянку, чем на лестницу. Приходилось помогать себе руками. Карабкаясь вверх, Лотти вспомнила однодневную поездку в Гринвич, и «Катти Сарк» «Катти Сарк» — последний большой чайный клипер; стоит в Гринвиче в сухом доке; открыт для публики как музей.

, и подъем на корабль по таким же ступенькам. Но она же не может находиться внутри корабля. Корабля, сложенного из кирпича? Да он бы камнем пошел ко дну. Не продержался бы на плаву и секунды. Да и моря она не слышит, и пол под ней не качается, не поскрипывают мачты, и воздух не пахнет солью, и…Лотти ударилась головой о потолок. Вскрикнула от неожиданности. Присела. И стала размышлять о лестницах, которые ведут в потолок, а не на площадку с дверью, в которую можно поколотить. Она знала, что лестницы просто так в потолок не упираются. Там должен быть люк.Лотти подняла ладонь над головой и с большой осторожностью закончила подъем. Провела пальцами по потолку по направлению от стены. Нашла что-то похожее на угол люка. Затем нащупала другой угол. Поводила руками, пытаясь найти центр. Потом толкнула люк. Не очень сильно, насколько хватило мочи, но все равно толкнула.Лотти почувствовала, что люк поддается. Она отдохнула и снова толкнула его. Крышка была тяжелая, словно на нее положили груз, чтобы Лотти не могла выбраться, чтобы сидела на месте и никого не беспокоила. Как всегда. От этого она потеряла терпение.— Мама! — позвала она. — Мама, ты там? Мама!Мама!Ответа не последовало. Она снова толкнула. Потом присела и стала помогать себе спиной и плечами. Поднатужилась, рыча, как рычит, она слышала, миссис Магуайр, когда отодвигает холодильник, чтобы убрать за ним. Скрипнув, люк откинулся.В одно мгновение навалились дурнота и слабость. Она это сделала, она это сделала, она сделала это сама. Даже без подсказки Бреты.Девочка выбралась в верхнее помещение. Здесь было тоже темно, но не так, что хоть глаз выколи. Шагах в трех от нее находился расплывчатый темно-серый прямоугольник, как бы покрытый мерцающей сажей. Лотти приблизилась к прямоугольнику, оказавшемуся окном в нише, заколоченным снаружи, но не так плотно, чтобы по краям не пробивался свет. Эту-то мерцающую серость она и увидела — ночную уличную тьму, пронизанную светом луны и звезд на фоне непроницаемой стены господствующего внутри мрака.Даже без очков Лотти начала различать очертания предметов. В центре помещения стоял столб. Он походил на майское дерево Майское дерево — столб, украшенный цветами, разноцветными флажками и т.п., вокруг которого танцуют на празднике в первое воскресенье мая.

которое она однажды видела на лужайке в деревне рядом с фермой своего дедушки, только был куда толще. Наверху столб пересекала толстая балка, а над ней еле угадывались в сумраке очертания огромного колеса, похожего на летающую тарелку. Майское дерево протыкало это колесо и терялось выше во тьме.Лотти подошла к столбу и потрогала его. Он был холодным. Металлический на ощупь, а не деревянный. Шишковатый металл, как будто старый и ржавый. У основания столб был намазан чем-то липким. Девочка прищурилась, пытаясь разглядеть колесо. Оно, похоже, было с зубцами, как громадная шестеренка. Столб и шестеренка, подумала она. Обвила рукой столб и стала думать, что же такое она обнаружила.Однажды Лотти заглядывала внутрь часов, часов в футляре, изображавшем гребень волны. Они стояли на каминной полке в бабушкиной гостиной. Дядя Джонатан подарил их бабушке на день рождения, но они плохо ходили, потому что были старинные. Тогда дедушка разобрал их на кухонном столе. Механизм весь состоял из колесиков, которые соединялись с другими колесиками, которые вместе с первыми заставляли часы тикать. И все те колесики были такого же вида, как это, с зубцами.Часы, решила Шарлотта. Гигантские часы. Она прислушалась, нет ли тиканья. И ничего не услышала. Ни тиканья, ни таканья, ни туканья механизма. Сломаны, подумала она. Как часы на бабушкином камине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166