— Американской мечте не суждено было сбыться!— Не только здесь, мистер...— Спенсер.— Кэролайн Роджерс, — представилась она.Мы обменялись рукопожатиями.— А как с наркотиками? Не люблю стереотипов, но... — я спросил это тоном ученика, который впервые задает подобный вопрос.— Молодые люди употребляют наркотики независимо от того, колумбийцы они или нет.— Увы, если это так и есть. Но меня в большей степени интересует наркобизнес. Кокаин и колумбийцы зачастую связываются воедино, по крайней мере, если просматривать бульварную прессу.Глаза миссис Роджерс стали очень похожи на льдинки.— Вы читаете «Аргус»?— Разумеется, это же местная газета.— Отнюдь! — возразила она. — Издается в Вустере, а не в Уитоне.— Но есть хоть доля правды в том, что они пишут о торговле наркотиками?— Боюсь, подобные вопросы вне компетенции служащей городской библиотеки. К тому же они не являются частью программы наших исследований.— Тогда скажите неофициально, как частное лицо.— Почему это вас так интересует?— Раз уж честность — лучшая политика, то я — частный детектив. Расследую обстоятельства гибели Эрика Вальдеса.Миссис Роджерс поджала губы.— Вот оно что, — не сразу вымолвила она.— Да, вот оно что.Она окинула меня ледяным взглядом.— А вам известно, что мой муж — шеф городской полиции?— Неужели тот самый Роджерс?— Вы разговаривали с ним? — ответила она вопросом на вопрос.— Да, мадам.— И что же он сказал?— Он не в восторге от моего профессионального рвения.— Я тоже! И мне не нравится, что вы пытаетесь вынюхать что-то под маской фальшивого притворства.— А каким еще бывает притворство? — полюбопытствовал я. Глава 7 Выйдя из библиотеки, я обнаружил, что позади моего автомобиля припаркована ярко-синяя патрульная машина с уитонскими номерами. Два уитонских «борова» в полицейской форме и сдвинутых на самые брови фуражках стояли с видом инструкторов по строевой подготовке, скрестив на груди руки и упершись задницами в мою старушку. У одного были нашивки капитана, у другого — сержанта. Капитан, как могло показаться со стороны, состоял из внушительного брюшка, удивительно длинной шеи и зеркальных темных очков. Сержант, высокий и громоздкий, как бабушкин шкаф, видимо столь сильно гордился своими свисающими усами, что каждое утро подкручивал их. Но с темными очками, такими же как у капитана, они абсолютно не гармонировали.— Извините, вы не тонтон-макуты? — поинтересовался я, остановившись перед ними.Капитан едва заметно повернул голову, нацелив очки точно на меня.— Это шутка?— Шутка, — подтвердил я.— Джей-Ди, ты считаешь этого мудилу остроумным?К левой щеке сержанта прилепились крошки жевательного табака. Прежде чем ответить, он сплюнул на землю что-то темно-коричневое.— Я считаю, что это вонючая шавка, Генри, — процедил он.— У вас усы в табаке, — сказал я ему.— Не хотите ли приятно провести время в уютной каморке, где нам никто не помешает? — спросил капитан.— Благодарю за любезность, но я сейчас занят.Теперь обе пары очков были нацелены точно на меня, и я увидел свое отражение во всех четырех линзах. Придвинув лицо поближе к сержантским «зеркалам», я оскалился и начал осматривать свои зубы.— За остряка себя держишь, да? — Джей-Ди чуть отклонился, но зубы в его очках я по-прежнему видел.— Полный порядок. Полагаю, это благодаря привычке чистить их специальной ниткой всякий раз после еды.Я приподнял указательным пальцем верхнюю губу, чтобы осмотреть коренные зубы слева. «Бабушкин шкаф» не выдержал и сдвинулся в сторону.— Завязывай! — рявкнул он.— Можно, конечно, пренебречь гигиеной полости рта, если...Пузатый Генри перебил меня:— Ты, сучок, мы здесь не для того, чтоб шутки шутить. Послушай и крепко запомни: ты здесь нужен как собаке пятая лапа. Уноси-ка свои костыли, пока их тебе не переломали.«Бабушкин шкаф» достал дубинку и стал демонстративно похлопывать ею по своей ляжке.— А теперь послушайте-ка меня. Я лицензированный частный детектив и провожу законное расследование. Если на меня нападают два по лицейских жирдяя, я имею право защищаться. А если я начну защищаться, то вам мало не покажется.— Что скажешь, если мы арестуем тебя за оказание сопротивления при задержании?— Ты считаешь, что это сопротивление, рыбий дух? Тронь меня и узнаешь, что такое настоящее сопротивление.— Крутым себя считает, — кивнул Генри сержанту.— Надеется, что газета защитит, — ответил «бабушкин шкаф».— Да, я крутой, и меня уже тошнит от вашего трепа, — сказал я, двинулся мимо них, задев левым плечом сержанта. Обошел машину и открыл дверцу.— Глаз с тебя не спустим, умник, — бросил мне вслед Генри.— Надеюсь. Может, научитесь чему-нибудь.Я сел в машину, включил зажигание и отъехал от поребрика. В зеркало заднего вида было видно, как они стоят и наблюдают за мной. Я поборол искушение дать полный газ. К чему ребячество? Уезжай с достоинством, Спенсер. Ты и так придумал про какой-то «рыбий дух». Глава 8 Весь остаток дня я посвятил знакомству с городом: район состоятельных уитонцев раскинулся на холме за библиотекой, кварталы обветшалых домов людей среднего достатка находились вдоль шоссе № 9, петлявшего меж холмов и выходившего к водохранилищу Куоббин, трущобы латинос находились неподалеку от фабричных построек в южной части города, за рекой. * * * Я стоял у стойки бара маленького салуна, который ютился в переоборудованном хозблоке трехэтажного жилого дома с плоской крышей. Стены зала были обшиты вагонеткой, которая давно покоробилась, за моей спиной стояли пара игровых автоматов пятидесятых годов и музыкальная шкатулка, из которой неслись испанские мелодии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46