Мозаичные узоры украшали легкие арки. Даже на конюшенном дворе под нашими ногами хрустел гравий двух цветов. Пальмы и цитрусовые деревья дарили свежесть и прохладу.И вся эта роскошь, думал я, была оплачена деньгами, вырученными за торговлю рабами.Сначала я хотел оставить Дел с лошадьми, опасаясь, то она может понравиться агенту Хонату, что значительно усложнило бы дело, но потом решил, что ей безопаснее со мной. Если она будет сидеть – или стоять – около меня, они ее так просто не получат.Хонат оказался льстивым маленьким человечком с необычно низким голосом. Пальцы у него были короткие, а ладони широкие, как у жабы. Жабьи глазки (грязно-зеленые и выпуклые) смотрели с любопытством, от которого становилось не по себе.Его голову венчал бледно-зеленый тюрбан, отделанный огромным сверкающим изумрудом, что меня удивило, поскольку обычно агенты танзиров не старались продемонстрировать свою состоятельность. Одежды Хоната были сшиты из золотой ткани, а на толстые кривые ноги он нацепил маленькие золотые туфельки. Мы с Дел возвышались над ним как великаны, но его это видимо совсем не смущало. Он задумчиво дотронулся до срезанного подбородка (не сводя взгляда зловещих жабьих глаз с Дел) и жестом предложил мне сесть на пухлую малиновую подушку. Я так и сделал, скупо оставив Дел – застывшей рядом – ровно столько звеньев цепи, чтобы она не задохнулась.Хонат ощупывал ее глазами.– Женщина может сесть.Вот это прогресс! Дел пришлось сесть на тканый коврик, потому что подушек больше не было, но на своем веку я с таким уважением к рабам еще не сталкивался. К этому времени Дел уже научилась держать голову покорно опущенной, но какие мысли были в этой голове я догадаться не мог. Такую же загадку это представляло и для Хоната.Он спросил, по какому я делу и я снова повторил всю историю, настаивая на том, что продавать я не собирался, а хотел только купить. Когда я расписывал свои планы на будущее, глазки Хоната загорелись. Я так и не решил, хороший это был знак или плохой.Хонат снова внимательно посмотрел на Дел и приказал ей поднять голову. Дел не пошевелилась, пока я не повторил приказ.Агент улыбнулся масляной улыбочкой.– Дети от этой женщины, без сомнения, будут прекрасны. Ты заработаешь на ней состояние.– Ты можешь мне кого-то предложить?Он махнул рукой, удивив меня отсутствием колец и украшений.– Есть несколько Северян. Нужно только выбрать подходящего.Да, главным было выбрать. Я не знал Джамайла в лицо и мог только осторожно следить за безмолвными указаниями Дел – странно было бы, если бы заметили, что работорговец советуется с рабыней по поводу покупки раба. Но отослать Дел я не мог. Повторить эту игру нам уже не удастся, а если бы я искал Джамайла только по ее описанию, я мог выбрать и не того. Вряд ли Джамайл остался тем же мальчиком, каким был пять лет назад и каким остался в памяти Дел.– Я ищу юношу, – объяснил я, – лет пятнадцать, шестнадцать, не старше. Он должен быть молод, чтобы я мог использовать его еще много лет. Он пригодится мне не только для нее – ты сам понимаешь, мужчину можно чаще использовать для произведения потомства. Женщине, даже такой прекрасной как эта, требуется около года, чтобы выносить ребенка.Хонат понимающе кивнул, не сводя глаз с Дел.– У нас есть два Северных юноши. Не могу сказать точно, сколько им лет – мы приобрели их когда они были детьми, а дети не всегда могут точно назвать свой возраст.Он вежливо замолчал, ожидая моего ответа.– Я хотел бы на них взглянуть, – больше он ничего от меня не получит.– Всему свое время, – расплылся в улыбке Хонат, – сначала я должен поговорить с моим хозяином. Он решает, покупать или продавать, – жабьи глазки сверкнули в направлении Дел. – Я думаю, он захочет купить твою рабыню.– Она не продается, – отрезал я. – Я заплатил за нее целое состояние и надеюсь получить еще больше, когда продам ее детей.Хонат долго изучал меня. Его лицо оставалось совершенно спокойным, но в глазах появилось что-то вроде отвращения.– Ты бессердечен, Тигр. Даже я не говорю с таким равнодушием о продаже детей в присутствии женщины, которая будет их вынашивать.Я мысленно выругался. Неужели я оказался слишком холодным и бесчувственным даже для работорговца? А я-то считал, что этим людям не присущи человеческие чувства (или я совсем заврался и заговорился?).Пришлось импровизировать.– Работа Песчаного Тигра не оставляет ему времени на сострадание. Хонат со мной не согласен?Его глазки хитро прищурились.– Она девственница?Я нахмурился.– Мы не обсуждаем эту женщину, Хонат. А если ты будешь упорствовать, я обращусь к кому-нибудь другому, – я сделал вид, что собирался встать, нисколько не сомневаясь, что торговец начнет уговаривать меня остаться.Так и случилось. Хонат не захотел терять потенциальную прибыль, поскольку как агент Аладара получал определенную сумму за каждую продажу.Он заулыбался.– Если ты соизволишь подождать, Песчаный Тигр, я схожу к хозяину и узнаю, пожелает ли он показать тебе рабов, – Хонат поднялся, сосредоточенно балансируя на кривых жабьих ногах. – А ты пока можешь освежиться. Выпей охлажденного вина, – рука махнула в направлении кувшина, стоящего на столе, и он ушел.Я посмотрел на Дел.– Ну? Думаешь он приведет их?– Двое Северян, – мрачно сказала она, – и среди них может не оказаться Джамайла.– Ты будешь здесь, чтобы в этом убедиться, – я наполнил чашку вином и протянул ей. – Возьми. Эта комедия слишком затянулась. Мне наплевать, если Хонат увидит, что я обращаюсь с тобой как с человеком, а не как с вещью.Она слабо улыбнулась и поблагодарила меня, принимая вино сведенными от напряжения руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82