Фарон вздохнул. В магии, о которой говорила Квентл, не было нужды. Связывающее заклинание и само по себе притянуло бы демона к палубе. Проблема была в самом корабле. Фарон представлял его себе выброшенным на берег или, может, мирно покоящимся на дне озера, – никак не полузатопленным и терзаемым ветром и волнами. Начертить пентаграмму на его палубе просто невозможно.
Была еще другая возможность – использовать магическую диаграмму, но тут возникали иные проблемы. Он должен изобразить демона в миниатюре – не важно, на пергаменте или в виде фигурки. Последнее не составляло труда – в карманах у Фарона имелись и воск, и опал, – но едва он поместит статуэтку на палубу, ее смоет за борт первой же волной. И где, во имя умолкшей Паучьей Королевы, взять подходящую цепь?
Тут маг вспомнил про амулет, защитивший Вейласа от духов. Его цепочка – потускневшая и ставшая похожей на свинец, несомненно наиболее подходящий из всех материалов, – все еще висела у проводника на шее.
Фарон указал на амулет:
– Думаю, я прав, Вейлас, предполагая, что твой амулет больше не действует?
Вейлас бросил на Фарона подозрительный хмурый взгляд, но кивнул.
– Можно мне взять цепь, на которой он подвешен? – спросил Фарон, протягивая руку.
Вейлас подчинился – постаравшись по-прежнему держать амулет спрятанным под туникой, пока он отстегивал его с цепочки. Фарон мог предположить почему. Судя по его форме – в виде солнца, – тот был создан наземными эльфами. И не просто наземными эльфами, а теми, что поклонялись Лабеласу Энорефу, Богу Долголетия. Если Квентл заметит подобную вещицу у наемника, ее ярость будет безгранична. Она скорее отдала бы ценного спутника на растерзание духам, чем признала бы, что амулет, созданный «жарящимися на солнце», способен на что-либо иное, кроме как вызывать отвращение.
Пока Вейлас передавал цепочку Фарону, Данифай склонилась еще ближе к ледяной стене, и ее дыхание заклубилось паром в студеном воздухе.
– Осторожнее, – предостерег Фарон. – Не коснись льда язычком.
Младшая жрица смерила его высокомерным взглядом, потом повела подбородком в сторону шторма.
– Если собираешься попробовать пленить демона, то лучше начинай, – сказала она магу. – Водоворот удаляется.
Кивнув, Фарон присел на корточки и начал приготовления. Из карманов пивафви он извлек комок пчелиного воска, купленный какое-то время назад по случаю в Мензоберранзане у торговца из Верхнего Мира; потом черный, испещренный красными прожилками опал размером с ноготь мизинца. Маг разогрел воск в ладонях и принялся лепить руки, ноги, хвост и морду демона уридезу. Фигурка получалась примитивная, но этого было достаточно. Проделав в ее груди отверстие ногтем, Фарон затолкал внутрь опал и залепил его воском. Он обмотал цепочку Вейласа вокруг ног фигурки, для верности соединив два звена между собой.
– Ну вот, – сказал Мастер Магика, довольно кивая на цепочку, слегка врезавшуюся в лодыжку восковой статуэтки. – Эта штука удержит его достаточно долго, чтобы мы успели добраться в Абисс.
ГЛАВА 32
Когда пасть червя сомкнулась за ней, Халисстра зажмурилась. Она тяжело задышала, почувствовав, как волна кислоты обдала обнаженные части ее тела – лицо, шею и руки, – и пожалела об этом, ощутив едкую вонь. Причиняющие мучительную боль струйки потекли по ее волосам, потом по шее, обожгли грудь и спину, пробравшись под кольчугу и нижнюю рубаху.
Вцепившись в рукоять поющего меча, Халисстра отчаянно извивалась, сопротивляясь волнообразным, засасывающим движениям червя, старающегося проглотить ее. Ей удалось упереться ногами в нижнюю челюсть существа, но, когда она попыталась разжать ему рот, ее башмаки заскользили. Жрица не смогла удержать в руках меч. Когда мышцы на шее червя сократились, проталкивая ее в глотку, Халисстра начала молиться. Открыть горящие огнем губы означало бы глотнуть кислоты, что лишь усилило бы ее страдания, и она молилась про себя, беззвучно и горячо, прося Эйлистри помочь ей. Хотя она чувствовала, как кожа ее вздувается волдырями, она не просила об исцеляющем заклинании – оно лишь оттянуло бы неизбежное, – вместо него жрица молила о чем-нибудь, что помогло бы ей спастись.
Червь метался и бился, и Халисстру отчаянно мотало туда-сюда. Она слышала глухие далекие удары – это, должно быть, Рилд рубил червя мечом; но потом чудовище вдруг свернулось кольцом и замерло. От ударов и толчков из легких Халисстры выбило весь воздух, а сделать вдох она не осмеливалась. Тогда она с усилием протиснула руку вниз, по скользкой от кислоты кольчуге, к амулету, висящему на поясе рядом с пустыми ножнами.
«Эйлистри, – взмолилась она, – помоги мне. Пошли мне оружие».
Что-то легонько ткнулось ей в руку – что-то твердое и гладкое. Сжав пальцы, Халисстра поняла, что это рукоять меча – очевидно, оружие какой-то другой несчастной жертвы червя. Она не упустила шанс воспользоваться тем, что послала ей богиня. Упершись локтем в пульсирующую стенку кишки монстра, Халисстра нажала на рукоять и почувствовала, как острие клинка вошло в плоть червя. Тогда она начала водить мечом как пилой.
Все ее тело было покрыто кислотой. Пищеварительные соки червя проникли под кольчугу и одежду. Халисстра чувствовала, как вздуваются на коже волдыри, как с каждым движением кислота все глубже разъедает ее. В голове у нее стоял звон от нехватки воздуха, она пилила отчаянно, короткими рывками, поскольку кишки монстра прижимали ее руку к боку. Перед глазами ее плясали красные вспышки, и все же жрица продолжала орудовать мечом. Ей оставалось либо это, либо смерть.
Стенка желудка прямо перед нею разошлась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105