ввести железную дисциплину и, что самое главное, не дать возможности правительству обезглавить движение. ИНК наделяет Неру чрезвычайными полномочиями. Аналогичными полномочиями наделяются и председатели провинциальных комитетов ИНК, которых стали именовать конгрессистскими «диктаторами». Так называемый «диктатор» единолично действовал при условии, если невозможно было создать коллективный руководящий орган. Каждый такой «диктатор», как в условиях военного времени, должен был руководить борьбой до тех пор, пока его не арестуют, а затем назначить своего преемника. Все новые и новые «диктаторы» становились на место тех, кто выбывал из строя.
В течение марта — апреля Неру, забыв о сне и отдыхе, разъезжает по стране, выступает на митингах, организует массовое неповиновение властям. Только с 1 по 4 апреля он выступил на двадцати двух митингах, в которых приняло участие около двухсот тысяч человек. Он заботится о том, чтобы конгрессистские агитаторы доходчиво разъясняли крестьянам задачи национально-освободительной борьбы, призывает студентов принять участие в пропаганде лозунгов Конгресса, популяризирует опыт народного движения. «В Бомбее волонтеры ведут работу, которая должна вас заинтересовать, — советует он в письме молодежным организациям. — Группы волонтеров ходят по городу, останавливаются поочередно на улицах, трубят в рог, выкрикивают национальные лозунги, руководители групп произносят короткие речи. Все это длится не более десяти минут, после чего группы переходят на другие улицы. Такая тактика позволяет охватить до двухсот улиц в день. Можете себе представить, какое значение имеет такая пропаганда, особенно в бедных кварталах, где люди не читают газет».
Неру рекомендует местным комитетам ИНК, как лучше наладить добычу и продажу соли в различных районах страны, как проводить бойкот английских товаров, как осуществлять связь между конгрессистскими комитетами и центром, минуя правительственную почту; налаживает работу патриотической печати и выпуск листовок. «Тот, кто не с нами, тот против своей родины!» — заявляет он соотечественникам.
Вице-король Индии издавал один указ за другим, но многочисленные правительственные запреты только подталкивали индийцев к их нарушению. Кампания гражданского неповиновения расширялась. Сатьяграха как бы раскрыла героический дух народа. Особенно трогал Джавахарлала патриотический энтузиазм женщин. «Множество их вышло из своего домашнего затворничества, и, несмотря на отсутствие опыта в общественной деятельности, они бросились в самую гущу борьбы, — описывал Неру события тех дней. — Женщины полностью взяли в свои руки пикетирование магазинов, торгующих заграничными тканями и винами. Во всех городах происходили грандиозные демонстрации, в которых участвовали одни только женщины; вообще они занимали более непреклонную позицию, нежели мужчины. Женщины часто становились конгрессистскими „диктаторами“ в провинциях и на местах».
Сварупрани, мать Неру, обе его сестры и жена с необыкновенной энергией и решимостью включились в кампанию гражданского неповиновения в Аллахабаде. С утра до вечера под лучами обжигающего солнца они на демонстрациях и митингах разъясняли людям цели сатьяграхи. Камала неожиданно для всех проявила организаторские способности. Джавахарлал всегда думал, что он хорошо знает свою жену. Теперь же перед ним раскрылась еще одна Камала, бесстрашная и волевая женщина, способная повести за собой людей в пекло сражения.
Предвидя свой арест, Джавахарлал попросил Ганди занять председательский пост, а когда тот отказался, Мотилал согласился заменить сына.
Джавахарлал был арестован 14 апреля 1930 года на вокзале, когда он собирался ехать в Райпур, чтобы выступить там на конференции сатьяграхистов. Суд состоялся в тот же день прямо в тюрьме. Неру приговорили к шестимесячному заключению за нарушение закона о соляной монополии и отвезли в центральную тюрьму в Наини, поместив его в изолированный барак, прозванный «Куттагхар» («Собачья конура»).
Несмотря на то, что многие руководители ИНК уже находились в заключении, движение гражданского неповиновения ширилось, принимало все новые формы. Мирные выступления жителей Пешавара, воля которых не была сломлена даже огнем пулеметов, грандиозные забастовки и демонстрации в Бомбее, где полиция устроила массовые избиения людей, полицейские погромы на соляных варницах, на заводах в Калькутте — все эти события разжигали гнев народа; не было ни одной деревеньки, которая бы оказалась в стороне от общенациональной борьбы с колонизаторами.
Рассказывали, что вице-король лорд Ирвин был человеком глубоко религиозным и, прежде чем принять какое-либо решение, молился. Как-то после молитвы он, чтобы лишить конгрессистов возможности назначать очередных «диктаторов», объявил весь состав Рабочего комитета ИНК вне закона. Узнав о решении лорда Ирвина, Ганди, улыбнувшись, сказал: «Что за жалкий бог дал ему такой плохой совет?»
Колонизаторы обрушились на Конгресс, обвиняя его в диктаторских методах, шумно рекламируя при этом свою, западную демократию. Неру не мог представить себе более бесстыдного лицемерия: «Перед нами была Индия, управлявшаяся насильственными методами абсолютной диктатуры, действовавшей с помощью чрезвычайных указов, подавляя всякие гражданские свободы, и тем не менее наши правители вели елейные разговоры о демократии».
В ночь на 5 мая арестовали Ганди. Кампанией продолжал руководить Мотилал Неру, хотя врачи находили состояние его здоровья крайне неудовлетворительным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155